. Кризис может потребовать не только те качества, что заставляют индивида превосходить других и дистанцироваться от них, но и те, что заставляют его подчиниться непосредственным нуждам целого. Даже эгоистичные интересы могут требовать послушного проявления совершенно негероических качеств. Примером служит профессиональный игрок в бильярд на деньги: «Шулер должен удерживаться от осуществления многих крайне трудных ударов. Такое ограничение дается нелегко, потому что трудно противиться возбуждению от осуществления фантастического удара, приносящего аплодисменты зрителей. Но шулер должен сдерживаться, иначе это снизит доверие к его промахам при более обычных ударах»
[221].
Здесь должны проявиться более глубокие качества характера, подавляющие стремление демонстрировать максимум своей компетентности. Наконец, как уже упоминалось, есть качества характера, традиционно ассоциирующиеся с женственностью. Они заставляют женщину избегать всяких столкновений, чтобы сохранить ее чистоту, гарантируя, что даже ее чувства останутся незапятнанными. Там, где требуется действие для обеспечения этой добродетели, предполагается, что его предпримет ее защитник-мужчина.
Я предположил, что, когда индивид находится в социальной ситуации, он подвергается оценке со стороны других присутствующих, в том числе оцениваются его первичные способности и черты характера. Никакая картина связанных с репутацией непредвиденных случайностей не будет полной без рассмотрения распространенных в обществе народных поверий относительно природы людей, ибо они дают систему отсчета для суждений о чертах наблюдаемого человека.
Во-первых, в отличие от первичных свойств, в отношении качеств характера есть тенденция рассматривать единичное их проявление как решающее. Так как свойства характера востребуются только в тех редких случаях, когда ситуация неизбежно чревата последствиями, маловероятны немедленные дополнительные его проявления, подкрепляющие или корректирующие это впечатление. Волей-неволей приходится доверять единственному проявлению. Еще важнее, что в представлении об этих чертах исключения не допускаются. Именно тогда, когда человек испытывает наибольшее искушение отклониться от своей линии, у него есть самая эффективная возможность сохранить постоянство и тем самым продемонстрировать свой характер; это постоянство-несмотря-ни-на-что, собственно, и есть характер. Верно, что житейские упреки импульсивны и необъективны и что в другое время и в разных ситуациях индивид может и не сохранять тот характер, который он в настоящее время проявляет, но это к делу не относится. Меня здесь интересует не то, обладает или нет данный человек специфическими характеристиками, а то, как функционируют представления о характере в повседневной жизни. Имея дело с другим человеком, мы допускаем, что выражаемый им в текущий момент характер — полный и устойчивый его портрет; со своей стороны, он делает такие же допущения относительно того, как его будут воспринимать. Конечно, предлагаются оправдания, даются объяснения и делаются исключения, но эта коррекция осуществляется в связи с исходным допущением, что данное проявление является решающим, и часто она недостаточно эффективна.
