— Ты — тот, кто привел их сюда? — она кивнула за окно, и я понял, что она говорит о вампах.
— Нет, я не приводил. Я только убегал от них…
— Они следили за тобой, — сказала женщина. — Они видели твой плот и чувствовали твой запах… Впрочем, рано или поздно, но они добрались бы до острова…
— Все погибли? — спросил я.
— Нет. Кажется, на этот раз островитяне отбились. Просто кончились снаряды и патроны, поэтому так тихо. Бой шел там, у штаба, — она махнула рукой.
Потом обернулась к детям, покосившись на меня, спрятала шокер под телогрейкой и сказала голосом строгой воспитательницы в детском саду:
— Идемте, дети.
Дети поднялись и послушно двинулись к дверям. Она шла следом и замедлила шаг возле меня:
— И ты тоже.
— Куда? — спросил я.
— Ты же знаешь, куда, — ответила она.
Я не знал, но двинулся за ней.
Мы вышли во двор, потом — на улицу. Туман снова сгустился, передо мной маячил силуэт женщины в нелепой телогрейке с закатанными рукавами. Дети шли рядом с ней, сбившись в стайку.
И эта картина почему-то показалась мне страшно знакомой.
Мы шли недолго, и туман становился все плотнее, так, что я уже не видел ничего, кроме силуэта, маячившего впереди.
Потом она полуобернулась и сказала:
— Прощай. И не возвращайся…
В следующий миг я полетел в бездну, перебирая ногами в тщетной надежде ощутить утерянную опору. Я летел, а мне казалось — висел в плотном тягучем тумане, и прижимал к себе копье, ожидая, что из тумана выбегут вампы с ножницами наперевес…И я действительно не летел. Я стоял. А вокруг шумел переполненный торговый зал, я разглядел это не сразу, оглушенный шумом. Я держал в руке копье, а вокруг сновали люди, и копье рассекало толпу, как бушприт.
Кто-то тронул меня за плечо. Я повернулся. Глаза были те же, и только благодаря им я понял, что передо мной — та самая женщина. Только одета она была совсем иначе, а рядом с ней жались друг к дружке несколько детей, и смотрели на нас огромными испуганными глазами.
— Прощай, — снова сказала она.
— Нет, — ответил я, и, боясь, что она уйдет, схватил ее за руку. Объясни…
— Некогда, — тускло сказала она. — Надо отвести детей. У кого-то из них есть дом, у кого-то — нет. Их нужно пристроить.
И тут передо мной забрезжил свет. — В детдом?
— И в детдом, — кивнула она рассеянно. — Волокита… Но все же лучше здесь, чем ТАМ…
— Ты выводишь детей? — спросил я, затаив дыхание.
Она промолчала.
— Из того безумного города?
— Из одного — в другой. Да. И не только детей.
Она повернулась и пошла, дети послушно заторопились за ней.
