предлагали изделия в стиле поленницы дров, то они бы выглядели именно так. Я выдернул одну из травинок и обнаружил едва заметную тонкую оболочку семени, раскрывшуюся в том месте, где из него выходит бледное основание побега. Вместо того чтобы обеспечить зародыш богатым запасом питательных веществ, злаки снабжают свое потомство всего лишь скромным «завтраком», и, полагаясь на свою плодовитость, распространяют множество семян в расчете на то, что хотя бы некоторые из них обязательно приживутся. Притом что избалованное дерево авокадо ежегодно производит всего 150 односемянных плодов, только на одной тонкой, как дымка, полевице, растущей на нашей подъездной дорожке, я насчитал 965 семян. Питательных веществ в семени злака достаточно для краткого стремительного роста зародыша, но они не способны долгое время сохранять его жизнеспособность в тени. Выживание прорастающих злаков зависит от того, удастся ли им найти достаточно свободный и открытый участок земли. Злаки предпочитают почву, но могут расти также на тротуарах, водосточных желобах и даже подножках пикапов. Некоторые виды успешно произрастают на песке, илистых отмелях или заселяют покрытые галькой берега рек. Для альпинистов семена злаков создают проблемы — постоянно приходится заниматься «прополкой», выдергивая пучки молодой зелени из трещин скал, за которые и злаки, и скалолазы стараются зацепиться.
Вопреки общепринятому мнению, наблюдение за растущей травой может быть действительно захватывающим занятием — перед вами предстает история безрассудной храбрости в сочетании с неподдельной стойкостью. Хотя я не люблю проходить мимо бесплатного топлива, но оставил поросшие травой стволы земляничного дерева на месте, чтобы посмотреть, как будут развиваться события. Шесть месяцев спустя, когда луга уже припекало летнее солнце, я вернулся и обнаружил ту же кучу стволов, но лишь с жалкими остатками многообещающей зеленой поросли. Почти все ростки высохли на жаре, истощив свой скудный «завтрак» задолго до того, как корням удалось вытянуться вниз и найти надежный источник воды. Но одно растение уцелело. Из расщепленного конца бревна у основания кучи вырос пучок бухарника — его длинные стебли с соцветиями поднимались вверх и качались на ветру. Я осторожно приподнял ствол и увидел трещину, через которую корни смогли вытянуться и достигнуть почвы. Как правило, попадание семян на бревна означает смертный приговор для находящихся внутри них зародышей растений. Но эта единичная «история успеха» отважного растения даст в будущем возможность произвести сотни семян и потому оправдывает подобную тактику.
