- Коссув?.. Слыхал я что-то об этом Коссуве: не то там на позициях много солдат наших замерзло, не то какой-то пехотный полк самовольно оттуда ушел зимой...
- Было, было и то и другое в непосредственной связи, - ответил прапорщик, однако без всякого желания говорить об этом полнее.
- То-то вы и ставите вопрос: защитима или не защитима наша земля, участливо обернулся к нему интендант и вдруг спросил неожиданно для прапорщика: - Ваша фамилия, простите?
- Ливенцев, - ответил тот, и так как интендант переспросил, не разобрав, то пояснил: - Фамилия сия происходит от названия одного города в Орловской губернии - Ливны, о котором принято говорить: "Ливны всем ворам дивны"...
Это почему-то рассмешило всех в купе, даже интендант улыбнулся. А поручик, снова набивая трубку своим невозможным трофейным табаком из вышитого бисером кисета, сказал прапорщику Ливенцеву:
- Слышал я, что от вашей Орловской не отстает и Тверская, а также Витебская. По крайней мере факт будто бы тот, что тверской помещик Офросимов, - он же член Государственного совета, а не кто-нибудь вообще, объединился со своим зятем, тоже помещиком, председателем Витебского земства, и общими усилиями они обработали казну на огромную что-то сумму, так что трудно и сосчитать.
- Выкладывайте данные, я сосчитаю, - я математик, - с большим интересом отозвался на это Ливенцев.
- Да ведь вот опять я вам буду мешать своей трубкой, - лукаво покосился на него поручик.
- Ничего уж, как-нибудь вытерплю.
- Да всех обстоятельств дела я и сам не знаю. Получил будто бы этот Офросимов подряд на шитье солдатских сапог, а в Тверской губернии есть такое село - Кимры, где только этим все и занимаются - сапоги шьют - и старики, и ребята, и бабы, - все под итог... Ну вот, значит, Офросимову, как он тверской помещик и член Государственного совета, и кожи в руки.
- Кожи для солдатских сапог? И много? - оживленно, однако не без лукавства, спросил интендант.
- Мне кажется, что-то очень много, так что я даже усомнился: двести тысяч пудов! - вопросительно посмотрел на интенданта поручик, но интендант отозвался, пожав плечами:
- Что же, - большому кораблю большое и плаванье... Я, впрочем, про это дело знаю: интендантство ведь продало Офросимову эти кожи, а не кто другой. Но дело в том, что кожи эти он со своим зятем купил у казны по четыре рубля за пуд и, не успев еще внести за них деньги, которых и не было у обоих компаньонов, - ведь почитай миллион! - перепродал кожи партиями частным поставщикам сапог по двадцать уже рублей за пуд!
