— «Помощник» что-то ему приказывал? — спросил Джастин.
— Нет, еще до «помощников», он частенько выпивал. Бил меня и детей. Выпивая, он становился зверем и не контролировал себя, ему постоянно что-то мерещилось. Утром он просыпался и ничего не помнил. Ему казалось, что ничего не произошло, и когда я ему рассказывала про это, он утверждал, что ничего не было.
— Его надо было лечить.
— Нет, только я начинала об этом разговор, как он тут же приходил в ярость.
— Почему он был таким? Когда ты с ним начинала жить, он был другим?
— Когда мы с ним познакомились, он был со странностями, но, как мне казалось, очень интересными. Он рассказывал мне о своих путешествиях, приключениях, о том, как он воевал и помогал одному государству получить независимость. Я была молода и слушала все, что он рассказывал, с интересом. Мне казалось, что…
— Что?
— Странно, я вспомнила…
— Скажи, что?
— Я влюбилась в него потому, — пристально посмотрев на Джастина, — потому, что увидела в нем то же самое, что и сейчас в тебе. Чувство защиты, понимания, заботы, дружбы. Мы поженились, он меня боготворил, постоянно дарил цветы, дорогие подарки, когда я была беременной близнецами, он носил меня на руках. Когда они родились, он стал заботливым отцом.
— Когда он стал тираном? — спросит Джастин.
— Не знаю, когда, наверное, я узнала, что он мне изменяет. Что у него есть собственный бордель, — задумчиво сказала Эшли. — Он ходил туда каждый день, принимал наркотики, развлекался с девицами. Я высказала ему все, и то, что хочу с ним развестись. На следующий день он стал тем человеком, которого я захотела убить, уничтожить, стереть. Он превратился в дьявола, который не убивал до конца, а давал жертве восстановиться и опять наслаждался процессом издевательства, — Эшли заплакала.
— Но как ты могла родить ему еще дочку?
— Он меня изнасиловал и сказал, что если сделаю что-то с ребенком и собой, он убьет моих родных и всех, кто мне дорог. Так я стала его рабой. Когда появился «помощник», он позволял себе ударить меня, но уже не испытывал наслаждения, я видела это в его глазах.
— А дети?
— Я их люблю бесконечно, я думала, они будут продолжением его, но потом я выбросила это из головы, они воспитаны мной в любви и заботе. Тогда я за них сильно боялась, сперва взгляда мужа, а потом твоего, когда ты его убил. Я думала, что ты идешь убивать всех нас.
— Я не помню этот момент. Что я сделал?
— Я говорила, ничего, ты прошел и лег на диван, и уснул.
