Воспоминания о семьях Плоткиных и Эйзлер | страница 5
Папа сдал экзамены по подтверждению врачебного диплома. Был призван в армию и направлен полковым врачом железнодорожного полка. Полк предназначался для охраны железных дорог Николаевской и Северной, связывающей Петроград с Архангельском. Полк размещался на теперешней Транспортной улице. Бравый офицер-медик на фото. На службу папа ехал на полковой пролетке, и городовые отдавали ему честь. На 9-й Советской жил генерал, иногда встречалась и его пролетка, и папа, естественно, его приветствовал. Но случилась Февральская революция, и папа, как приверженец демократии, не встал при встрече с генеральской пролеткой, подчеркнув свое свободомыслие. Об этом он несколько раз мне рассказывал, видимо, был очень впечатлен этим поступком. И еще в этом ключе папа с удовольствием рассказывал о своем участии в демонстрации в поддержку Учредительного собрания после Февральской революции.
Отец. Офицер-медик железнодорожного полка
Вскоре папу перевели в г. Тихвин, где обосновался и железнодорожный полк. К этому времени папа был уже женат, и в Тихвине в 1920 году родилась моя сестра Таня. После октябрьского переворота железнодорожный полк перешел на сторону большевиков в полном составе. Так папа оказался в Красной армии и связанным с условиями службы в армии до 1934 г. Поскольку в те годы свирепствовал тиф, то были организованы тифозные бараки вдоль железной дороги, связывающей Петроград с Архангельском, на станциях Котлас, Кемь и др., и папе приходилось быть все время в разъездах по этим городам. Наконец, папе удалось добиться перевода его в Петроград на службу в Ораниенбаум врачом во вновь созданную бригаду морской авиации. Мама с Таней вернулись в Петроград на 10-ю Советскую улицу, и папа каждый день ездил на паровике на работу в Ораниенбаум и возвращался домой поздно вечером. Папа рассказывал, что, несмотря на то, что он служил в авиационной бригаде, он ни разу не летал, так как очень боялся самолетов и считал летчиков безумными людьми. Затем папа перевелся в санчасть полка, расположенного на Ржевке (это пригород Ленинграда). К тому времени мне было несколько лет, и в моей памяти сохранились какие-то эпизоды нашей летней жизни на Ржевке. Например, как мы с мамой ходили за пайком с бидончиком для подсолнечного масла, и как папа чистил сапоги гуталиновым кремом — и мне очень нравился запах гуталина.
Отец — врач авиационного полка
В 1935 году папа, наконец, демобилизовался из армии. В его армейской жизни был довольно драматический (огорчительный) эпизод. Когда в 1929 году папа получил сообщение о смерти матери, он послал телеграмму Ворошилову с просьбой разрешить выехать в Италию на похороны. Получил фигу. Так, уехав на войну в Россию в 1916 году, больше своих родителей он не видел, и, естественно, мать умерла, не увидев своих детей, ни Федю, ни Гришу. Когда в 1991 году произошел путч и Боря с семьей были уже в Израиле, мне эта ситуация вспомнилась.
