— Да, ты все знаешь, — печально сказал Шут. — Порой мне кажется, что она уже видит своих демонов и знает все их тайны. Но не подает виду…
Я вспомнила себя в детстве, когда видела в темноте привидение, но проходила мимо него, стараясь не замечать его. Сначала было безумно страшно, у меня тряслись ноги, сердце замирало. Вскоре я стала проходить мимо все более увереннее, затем вовсе не обращала на него внимание. Так я и перестала видеть, но это не означает, что их нет и они не могут влиять на меня.
— Он был прав… — прошептала я, чуть слышно. Вспоминая, что мне говорил Отшельник: «Ты знаешь, что ты особенная, еще с детства». И сказала уже громче. — Она такая же, как я?
— Нет, Настя, она намного сильнее нас всех… — с ужасом в глазах Шут посмотрел на меня. На нем был грим печального клоуна, а черты лица мне были очень знакомы.
Я хотела было спросить его, почему он, но мои губы шевелились, а звука я издать не могла. Шут не смотрел на меня и продолжил:
— Шаг за шагом, и звон цепи нам не мешает? Чушь мешает, отвлекает… И цепи громко так гремят, что демон твой не поспевает за тобой.
Я начала задыхаться и схватила за плечо Шута. Он повернулся ко мне и, порывшись в кармане пиджака, достал маленькое зеркальце, показал мое отражение в нем, и мы очутились снова в том шатре. Я стояла за его спиной, он сидел, нагнувшись над осколками зеркальца, которые быстро сложились в целое зеркало и прилетели к нему в руки. Теперь он крутил в руках целое зеркальце, которое только что мне показывал, которое недавно разбилось на моих глазах.
Я почувствовала сильное жжение в правом боку. Обернувшись, увидела, что возле меня стоял маленький синий демон, держа в своей лапке небольшой огонёк. Он поглядывал на маленькую девочку, которая все также сидела за столом, не обращая внимания на происходящее, играла со свечей. Позади нее сидел тот самый большой демон — волк.
Перед глазами возникло спасительное зеркальце, и я очнулась в своем гробу. Никогда бы не подумала, что буду рада в нем очнуться. Я была вся мокрая от пота, мне было страшно, сильно болел бок, как от ожога. Я достала фонарик и, задрав, футболку, увидела ожог на том самом месте, где секунду назад маленький демон держал свою свечу.
Не знаю почему, но я повторила слова Шута.
«Шаг за шагом, и звон цепи нам не мешает? Чушь мешает, отвлекает… И цепи громко так гремят, что демон твой не поспевает за тобой». После продолжала говорить вслух: «Нам нужно цепи снять и кормить их в скорби болью. Они будут верны нам вечно.»
