— Это ужасно! Мне снилась Ворона! — крикнула я в отверстие, но сверху захлопнулась крышка, я услышала, как ее присыпали землей.
— Ты больной ублюдок! — Закричала я что было сил.
Мне придало надежду, что я справлюсь, что меня не забыли, я буду жить, хотя теоретически я мертва.
Я лежала наверно часа два, пыталась сделать зарядку, билась руками о крышку, считала овец, но ничего не происходило. Время стояло на месте, оно словно умерло. Как это ни парадоксально, чтобы жить вечно, нужно умереть.
Но что тогда будет? Одиночество — это бессмертие, теряется тогда смысл жить, мы счастливы, когда есть цель и люди, ради которых мы живем.
Перед глазами появляется туманная картинка. У обрыва стоит мужчина и маленькая девочка, они оба смотрят вдаль. Я стараюсь настроиться, начинаю глубоко дышать, и с каждым вдохом картинка становится все четче.
Миг, и я стою по правую сторону от них. Поворачиваю голову в их сторону, слева стоит маленькая девочка, а рядом с ней Маэстро.
Они изменились с последнего моего видения. Маленькая девочка подросла на лет пять, она дергает Маэстро за рукав и спрашивает:
— Что ты видишь, Шут?
Маэстро взглянул на девочку, улыбнулся и сказал:
— Может лучше ты мне расскажешь?
— Я вижу все и ничего… — задумчиво детским голоском произнесла девочка.
От этих слов мне стало больно, я приблизилась к обрыву, у меня не было ног, я парила словно призрак, мое тело смешивалось с туманом. Меня почти не было видно. Я начала всматриваться в бездну, которая была перед глазами, но ничего не видела, и в то же время видела все, как верно подметила девочка. Я смутилась.
У Шута были печальные глаза, но на лице улыбка. Девочка стояла со взглядом, полным надежды.
— Ты как всегда права, юная леди, школа пошла тебе на пользу, — Шут по-отечески посмотрел на девочку.
— Отец… — девочка запнулась, посмотрела на Маэстро и продолжила. — Всему этому научил меня ты… Ты дал мне жизнь.
— Девочка, не забывай, я не отец твой, я Шут, — он улыбнулся и скорчил рожицу. Они оба впали в безудержный смех.
Я тоже начала смеяться. Смех меня вывел из транса, я очнулась в своем гробу.
— Нет! Нет! Вернись… — закричала я.
Но я продолжала находиться в этой нескончаемой и невыносимой ночи. Тогда я начала размышлять о том, что необходимо сделать, чтобы видеть.
Вспоминала техники, составляла руки в руны, читала молитвы, заклинания, материлась и даже билась головой, руками, ногами об крышку.
Побои моего потолка закончились тем, что я сломала ноготь. В результате адская боль, ноготь впился в палец, потекла кровь. Я вытащила ноготь и стала из пальца сосать кровь, чтобы облегчить боль. И тут до меня дошло, что я должна чувствовать, поймать нить ведений. Я подставила ладони к крышке гроба, развела руки в сторону так, что образовала себе воображаемый экран. Рана на пальце еще немного кровоточила, и от того, что я вела руки в стороны, образовалась линия крови. Эврика! Красная нить!
