— Странно, внешне ты выглядишь спокойной, взгляд отстраненный… Тебя что-то тревожит? Никогда тебя не видел такой, — Отшельник смотрел на Вику невинно, обеспокоенно.
— Все хорошо, — растерянно произнесла девушка. Опустив глаза и обдумывая, как ей поступить.
— Тогда пошли, — указал он рукой на дорогу. Виктория вопросительно посмотрела.
— Да… Иногда, нужно просто идти, — улыбнулся и пошел вперед, увидев, что девушка, погрузилась в свои мысли, стояла, не шевелясь, он крикнул: — Догоняй, глупенькая!
Уже стало темно, ночь окутывает город. Вика не знала, который уже час, сейчас ее волновали фонари, освещающие путь. Она ощущала себя мотыльком, летящим на их свет. Задирая голову вверх, тянувшись к свету, Виктории казалось, что она взлетит, порхая крыльями. Она была очарована своей фантазией и пьянящим чувством свободы, которое было ей недоступно ранние. Отшельник молча наблюдал за игрой разума своей спутницы. Из них двоих он точно знал, который час, это был час расставить все точки над «i».
— Твоей сестре нужна помощь, — его голос прозвучал спокойно. — Ты сможешь ей помочь, и никто кроме тебя.
Виктория остановилась, на нее нахлынули те самые чувства, которых она боялась больше всего. Ненависть, боль, злоба и зависть. От всего этого она чувствовала свою беспомощность против себя самой. В голове звучал один вопрос: «Как так получилось, что я ненавижу самое дорогое мне?».
— Ты все понял с первой встречи? — Виктория старалась успокоиться, но слезы уже капали с ее щек. Отшельник ответил взглядом: спокойным, сердечным и тем же отрешенным. Девушка облокотилась на фонарный столб. Слезы текли ручьем, лицо стало непроницаемо, без эмоций. Потянулась рукой к свету.
— Ты думаешь, я этого хочу? — играя с лучами фонаря, спросила девушка безжизненным голосом.
— Я знаю, что нет, но так нужно. Я должен исключить все, что может привести к дисбалансу ее силы.
— И снова фальшь, мы говорим о любви, не любя. Любя, мы говорим ненавидь. — Виктория закружилась под фонарем, слезы не прекращали литься. Она развела руки в стороны и танцевала под струящимся потоком света, кружась и порхая «крыльями».
— Я надеюсь, тебя мы больше не увидим? — сказал Отшельник. Девушка остановилась, заглянула в его глаза, но ничего не увидела, кроме пустого взгляда. Никаких эмоций, он смотрел, словно бездушный манекен.
— Так это и есть твоя сила? Ты кукловод! Стоишь передо мной, но тебя нет. Безликий, бесформенный мерзавец, который решил управлять моей сестрой-марионеткой! — Вика кружилась снова и снова, ее истерический смех растворил тишину, но слез больше не было. В этом нелепом танце — вся боль происходящего, когда мы ненавидим тех, кого любим, без кого не представляем жизни. Противоречие себе, своим желаниям. Что это — предательство или нежелание мириться со своими пороками?
