Я бежала изо всех сил, так что не успела опомниться, как врезалась в его широкую и твердую как камень спину. Он повернулся и поймал меня, но инерция была настолько сильна, что он дернул меня к себе и мы оба рухнули на землю, я упала прямо на него. Мускулистые руки крепко обняли меня. Он улыбнулся, мне стало стыдно, щеки залило румянцем. От растерянности я дала ему пощёчину, моему возмущению не было предела.
— Как ты смеешь! Извращенец!
В ответ раздался красивый смех. У него была широкая улыбка и странный, как у зверя, взгляд. Пристальный, пугающий своей незримой силой: там было все, что желаешь, но боишься увидеть, признаться себе. Опомнившись я подскочила, мне стало неудобно за свою выходку.
— Извините меня, но… — еще больше засмущаясь.
— Не переживай, все нормально, на меня вешается много красавиц.
Ещё одна ослепительная ухмылка этого извращенца.
— Да как вы могли подумать такое? Я не потому побежала за вами, вы мне…
В его насмешливом взгляде отражалась вся неуклюжесть моей лжи.
— Извините… — выдавила я через силу. Отряхнув локти и не найдя что добавить, развернулась и пошла в сторону кафе.
— Постой, красотка, я пошутил! — ухватив мою руку он развернул меня к себе.
Жалкая попытка остановить меня, и куда более удачная.
— Если ты меня угостишь обедом, я тебе все расскажу. Договорились? — с улыбкой сказал подмигнув.
— Вас угостить обедом? — удивленно спросила я.
Его слова удивили, даже в наше время странные мужчины все равно угощают дам, но интерес к нему был намного больше обычных принципов.
— Хорошо, идемте в кафе, где я сидела и оценив его взглядом продолжила. — Вас устроит? — все же пытаясь быть вежливой.
— В стриптиз-баре было бы лучше, но раз кафе, значит кафе… — расстроился мужчина и мило улыбнулся, словно извинялся за свое расстройство.
Придя в кафе, он взял меню и жадно разглядывал список блюд, напоминая мне ребенка, которому разрешили все. Пока он водил пальцем по строчкам, я рассмотрела его.
Черный балахон, такого же цвета штаны, белая футболка, кроссовки и пара колец на руке: на одном из колец гравировка «Спаси и сохрани». В принципе, не так уж и странно для Арбата. Вот его балахон был странный, весь в каких-то странных нашивках, надписи я не смогла перевести, это, наверно, была латынь, но измененная. Так, лицо — словно и я вела по нему пальцем, как он по меню, оценивая, что в нем есть. Лицо немного вытянуто, но никак не портит общую картину: нос посажен правильно, белозубая улыбка, большие карие глаза и темные волосы. «Хорош собой, хоть и извращенец».
