С ведьм мои мысли плавно перешли на их метлы. На них можно летать и их производство почти ничего не стоит, обычная по сути деревяшка, даже без гравировки, вот только летать на них могут лишь обладательницы ведьмовской печати. Есть, конечно, псевдометлы, этакие самодельные артефакты полёта, хотя на самом деле это просто модернизированный гравиборд, может и будешь лететь на такой, но только на фиксированной высоте, часто это где-то полметра. К примеру, руна на мою доску для полета стоит столько, что легче купить мобиль и не булькать.
В чем же дело? Чары. В Ковене существует собственная магия, использовать которую могут только девушки. Без понятия, как чары работают, но они позволяют зачаровывать вещи придавая им необычные свойства. К сожалению, чары работают недолго и только в руках ведьм, потому ни о какой покупке метлы мужчиной речи не идет. Да и долго балансировать на тонкой жердочке, держась часто только ногами (а Мила сегодня вообще меня с двух рук поливала заклятиями), то ещё удовольствие.
Основной секрет и основа мощи Ковена — это их печать, она не накапливает в себе ману, как королевская печать в Империи Людей, зато передает знание предыдущих поколений ведьм. Достаточно нанести девочке ведьмовскую печать, и она уже интуитивно понимает, как использовать магию, знает кучу языков и нормы поведения в Ковене. Очень удобно, по сути их печать — это переносная библиотека, школа и институт вместе взятые. И вот как раз из-за этой печати мужчины в ковене на самом низу иерархии. Не зная 'всем известных' вещей, не имея доступа к чарам, мужчины в глазах ведьм — ни на что негодные калеки. А если добавить сюда, что у ведьм рождаются только девочки, то ситуация из сложной становится и вовсе аховой.
Ощущая на спине приятную мягкость, я решаю спросить:
— А ты не знаешь некоего Георга? — вспомнив слова безумной Берты.
— Нет, — раздалось мне в ухо, — впервые слышу, а что?
— Берта о нем говорила, мне стало интересно, кто это такой, — не видя причины для лжи, вполне честно отвечаю. — Ты не знаешь сколько ей лет?
Мила замолкает, явно что-то прикидывая в голове:
— Ей точно больше ста лет, — в конце концов говорит она, — Она вроде древней реликвии здесь, в Ковен она отказывается возвращаться, а в Вольных Городах нет никого старше ее. Будь у нее все в порядке с мозгами, она бы могла претендовать на место Матриарха, а так ее никто не воспринимает всерьез.
Понятливо кивнув, меняю тему разговора:
