Князья учителя не интересуют, но Турция — да. География — его слабость, география и географические карты.
— Я могу и дрова колоть, — продолжает старый лейб-гвардеец, заметив, что лицо учителя смягчилось.
— Если бы они были! — вздыхает Поммер.
— Как же так нет, — удивляется волостной старшина. — Волость привезла тебе весной три сажени дров.
— Надолго ли их хватит, если стены продувает ветер, не держат тепла.
И тут вернулись к тому, с чего начали.
— Дело решено, — твердо говорит Краавмейстер. — Ты, Хендрик, сегодня же переберешься в школу и останешься там, пока волость не найдет тебе другую квартиру.
Писарь делает пером лихой росчерк на волостной бумаге.
Вскоре волостные выборные, Поммер и Ильвес прикладывают руку к бумаге с решением. За Кообакене, как всегда, делает это Якоб Патсманн.
Люди собираются идти по домам. За окном ярко светит солнце. Только что распустились кусты смородины под окном, зеленеют побеги трав. Кообакене после волостного зала во всю распахивает кожух.
На дворе волостной старшина дружески берет под локоть старого Хендрика и говорит полушепотом, чтобы старик шел в трактир, ему надо поговорить со старым солдатом.
Старый лейб-гвардеец, польщенный, поворачивает к трактиру.
Поммер идет домой, размахивает руками, сердито кашляет и трогает рукой бороду. Новый квартирант совсем не по душе ему. От этого бродяги и пьяницы винная зараза проникнет и в школу. Ведь школа только чуть в стороне от трактира, через перекресток. Как часто доносится в класс пьяный гомон пьющих хуторян, и он бессилен против змия. Будь у него голос, схожий с иерихонской трубой, и то не осилил бы. Дети, молодые восприимчивые ростки, разве мало слышат они пьяный гвалт отца или братьев, чтобы даже здесь, на малом клочке нивы просвещения, в их уши снова и снова заползала бессмысленная пьяная дурь.
Кристина стоит во дворе, держа руки под чистым передником, и ждет мужа.
Крыжовник за домом выпускает листья. Поммер на мгновенье останавливается и смотрит. Хорошо стоять вечером в юрьев день возле кустов, подставив нежным лучам солнца свое восточно-балтийское лицо.
— Яан! — вдруг восклицает во дворе Кристина и в отчаянии машет руками.
Поммер не понимает, что хочет жена, что с нею такое, но в ту же минуту он инстинктивно оборачивается. По дороге в его сторону мчится пестрый пес, поджав хвост.
Неужели бешеный?… Кто его знает?
Школьный наставник быстро осматривается. Прихожая трактира пуста, только лошади волостных выборных тупо застыли у изгрызанной коновязи.
