Сад Поммера | страница 22



— Ежели тебе деньги девать некуда, утверждай! — орет Краавмейстер.

И всегда-то деньги причиняют им головную боль. Два предыдущих волостных старшины ушли из-за больших растрат. Волость уже не первый год таскается с ними в суд, требуя возврата денег.

«Маленькая и бедная волость» судится со всеми — даже до самого Сената доходит. А суд тоже стоит денег.

Выборные что-то объясняют наперебой, но рука писаря снова поднята, и в ней — квитанция за стекла.

— Два стекла оплатить! — наконец машет рукой волостной старшина, и бумажка падает на ворох других.

Плата за керосин?

Поммеру еще в прошлом году было сказано, что керосин он должен оплачивать из своего жалованья. Это решение схода выборных, оно внесено в книгу протоколов.

Писарь Хырак с готовностью берет толстую, густо исписанную черными чернилами книгу. Вот, смотрите, здесь стоит 27 июня прошлого года.

Писарь читает и, потупившись, замирает. Решение есть, но о Поммере и керосине ни слова. Хырак потирает лоб, он у него высокий и сухой, излучает свет. Лоб будто у пророка, он светился бы даже в темноте, если бы натереть его, скажем, тонким слоем фосфора.

Человек среди бумаг, моли и забот непременно должен излучать свет. Это же местный мудрец и летописец, который знает три языка.

Волостной старшина становится все беспокойнее, вот он тянется через стол к книге протоколов.

— Разве не было сказано Поммеру, что этот год он должен покупать керосин из своего жалованья? — спрашивает писарь, крепко вцепившись обеими руками в книгу протоколов, будто в кусок хлеба.

Впрочем, так оно и есть.

— Деньги за керосин всегда начислялись сверх жалованья, — произносит Поммер.

— Это было тогда, когда волость была богаче, — сердито бросает волостной старшина.

— Когда она была богаче? — спрашивает учитель.

Этого никто не знает, всем только кажется, что такие времена когда-то были.

— Жалованья за этот год я еще и не видел, ни копейки, — сообщает Поммер и с достоинством закручивает усы. — Не знаю, на что мне покупать керосин. Будет видно, когда достопочтенное волостное правление выплатит мне полностью жалованье за прошлый год… Неужели мне жаловаться в суд?

Лицо Краавмейстера наливается кровью. Этого еще не хватало!

— В прошлую осень ты топил школьными дровами свою ригу, — говорит он, чтобы только замять разговор о жалованье.

— Топил ольхой, которую мне позволили рубить.

— Ольху можешь брать, это подлесок. А деревья побольше не трогай, они принадлежат волости.

Что это за власть такая, ежели она не решает даже очевидных дел? Выборные не для того поставлены, чтобы тупо взирать друг на друга, а чтобы действовать. Волостной старшина хотел бы услышать мнение собрания. Как считает, например, выборный Кууритс?