— Ладно, пока все, — произнес я. — Спасибо, что уделили время. Подождите пока вместе с остальными, мы подойдем к вам через несколько минут.
— Старайтесь ни на что не наступать, — буркнул Марк и зашагал бодрой размашистой походкой обратно к домикам. Я направился по холму в сторону трупа.
Церемониальный камень бронзового века оказался плоской цельной глыбой примерно семи футов в длину, трех в ширину и столько же в высоту. Поле вокруг него грубо перекопали бульдозерами — не так давно, если судить по мягкости почвы, — но «подушку» вокруг камня оставили нетронутой и теперь он словно остров торчал над перепаханной землей. На его вершине посреди крапивы и высокого бурьяна лежало что-то белое и синее.
Это была не Джеми. Я уже догадался об этом раньше — иначе Кэсси подошла бы ко мне и рассказала, — но все равно внутри у меня похолодело. У девочки были длинные темные волосы, одна прядь косо лежала поперек лица. В первый момент я увидел только волосы. Даже не сообразил, что тело Джеми не могло так хорошо сохраниться.
По дороге я разминулся с Купером — он двинулся назад к шоссе и при каждом шаге, как кошка, отряхивал ногу. Криминалисты делали снимки и сыпали на камень порошок, чтобы снять отпечатки пальцев; местные полицейские переговаривались с парнями из морга, уже притащившими носилки. По траве были рассыпаны треугольные маркеры с цифрами. Возле плоской глыбы, присев на корточки и что-то разглядывая на ее кромке, пристроились Кэсси и Софи Миллер. Я сразу узнал Софи: ее прямую осанку ни с чем не перепутаешь, даже под рабочим комбинезоном. Софи — мой любимый криминалист. Стройная, смуглая и сдержанная, в белой шапочке она похожа на сестру милосердия, которая под грохот канонады склоняется над раненым солдатом и шепчет ему что-то ласковое, смачивая губы водой из фляжки. На самом деле это резкая и нетерпеливая особа, способная одним словом поставить на место кого угодно, будь то прокурор или суперинтендант. Мне нравятся подобные контрасты.
— Как дела? — спросил я, остановившись перед лентой. Нельзя заходить на место преступления, пока не разрешат парни из Бюро.
— А, Роб! — откликнулась Софи, выпрямляясь и снимая маску. — Мы сейчас.
Кэсси оказалась рядом первой.
— Ее убили день-два назад, — тихо сообщила она, пока не приблизилась Софи. Вид у нее был бледный — смерть детей всегда действует на нервы.
— Спасибо, Кэсс, — отозвался я. — Привет, Софи!
— Привет, Роб! Вы с Кэсси задолжали мне выпивку, помните?
