— Это розовые лепестки? — спросил он, выводя ее из соблазнительного транса, грозившего полностью завладеть ее бедной головой.
Он подошел ближе, и Имоджин торопливо засунула руки в рукава халата и запахнула его на талии.
— Не суетись из-за меня, — поддразнил Валентин, блестя глазами и беззастенчиво поедая взглядом ее точеную фигурку.
— Извини, я сейчас уберу. Это мама…
— Эй, не стоит паниковать. Все в порядке. — Он протянул руку и подхватил ее под локоть, не давая Имоджин наклониться. — Расслабься, ОК? Лепестки роз — непременный атрибут новобрачных в медовый месяц. Разве ты со мной не согласна?
Ее рука горела в том месте, где он дотронулся, возбуждая еще сильнее ее смятенные чувства. Имоджин крепко сжала губы, прежде чем ответить.
— Но мы ведь не совсем типичные новобрачные, правда?
— Мы и прежде не отличались заурядностью, — согласился Валентин.
От его слов щеки Имоджин заалели, как маков цвет. Она внутренне застонала. Ну почему она все время краснеет в его присутствии? Никто другой не вызывает у нее подобной реакции. Она кивнула на полотенце:
— Ты в этом собираешься спать?
— Пожалуй, экипаж удивится, увидев меня в подобном прикиде, — ухмыльнулся Валентин. — У меня есть пижама в дорожной сумке. Я переоденусь здесь, пока ты принимаешь душ, если не возражаешь.
Ага, они снова вернулись на стезю вежливости. Это вполне устраивало Имоджин. Она сейчас была растеряна и не знала, как себя вести. Имоджин была уверена в одном: нужно дистанцироваться от Валентина, пока она не сотворила какую-нибудь глупость. Например, не прижалась губами к его сокам или не слизнула капельку воды, катившуюся по плоскому животу.
— Тогда спокойной ночи, — натянуто произнесла она, взяв сумочку с туалетными принадлежностями.
— Доброй ночи, Имоджин, — проникновенно ответил Валентин.
Она едва удержалась, чтобы не подставить ему губы для поцелуя на ночь, хотя прекрасно осознавала, чем это может закончиться. Она еще не была к этому готова.
Валентин наблюдал из иллюминатора открывающийся вид, от которого захватывало дух. На бирюзовой поверхности океана пенились белые барашки волн, разбиваясь о скалу на острове, где им предстояло провести медовый месяц. Самолет снижался, и Валентин мог различить полоску бесконечных песчаных пляжей и качающиеся на ветру макушки высоких пальм.
— Посмотри, какая красота, — обратился он к Имоджин.
— Да, великолепное зрелище, — согласилась она, перегнувшись через Валентина, чтобы получше рассмотреть пейзаж. — И никакой промозглой зимы, как в Нью-Йорке. Я так понимаю, что в этом полушарии сейчас лето, да?
