Расслабьтесь, у вас рак! | страница 74
Но впереди у нас пара-тройка десятков довольно сложных лет. И нам всем надо принять то, что происходит с нами и вокруг нас, нам надо принять новые условия нашего существования в мире, где довольно большая часть людей будет больна чем-нибудь серьезным.
Но послушайте, если бы можно было отправиться на машине времени в прошлые века и тысячелетия и проверить состояние здоровья людей того времени, то что бы мы могли там найти? Я думаю, что ничего особенно хорошего. Все эти рассказы, про некое твердое здоровье прошлых поколений мне представляются просто рассказами. По крайней мере, томография всех дошедших до нас мумий сильно разочаровывает. У всех тяжелые последствия прижизненных травм, у всех хронические заболевания в острой и подострой форме. Даже атеросклероз, судя по таким исследованиям, был весьма распространённым заболеванием!47 А ведь это останки самых значительных персон того времени, то есть людей, у которых были лучшие условия жизни!
Все жили и боролись за жизнь, в том числе с ежедневной болью.
21. Новые формы статуса здоровья человека. Человек-нонсанус
«…Запредел! С больничными листами очень тяжело, с нетрудоспособностью. А если ты выздоровела и пошла на работу, то тяжелая она у тебя или легкая — от этого ведь очень многое зависит. С больничным этим… Они говорят: «Все, посидела, хватит. Дальше давай сама». … Проблемы там, где эта комиссия. Как мне одна там сказала: «Отсутствие груди — это не болезнь». Проблемы начинаются за пределами больницы, где начинаются участковые онкологи. Это не человеческий фактор, они там все живые люди сидят. Это указание сверху. У них есть свои определенные правила. Все пять людей просто так не могу сказать: «У тебя нет груди, ты можешь работать». Значит, у них есть какие-то установки… Меня там спросили: «Вы кто, кем вы работаете?». Ну, хорошо, директор. «Ну и что тебе мешает работать? Нет груди и нет».
(Материалы ФГ, Чебоксары, 2012).
«А мне, например, один год сняли группу. Получилось так, что врач, которая эти комиссии проводила один год была на больничном. И меня просто отправили в травмпункт и вынесли решение, что вы можете работать, вот идите и работайте. Хотя там всякие градации есть: рабочие, нерабочие. Я им говорю: „Я получаю дорогостоящее лечение. Тогда мне надо либо на очередную операцию идти, либо пускать все на самотек“. „Ничего не знаем. Все, идите“. Я начала шерстить. Благо, я на компьютере работаю и более или менее в этом разбираюсь. Я начала проверять, на что я имею право, куда я могу обратиться. Оказывается, есть федерация, как соцзащита — областной комитет, где в течение месяца можно оспорить эти решения. Я подаю туда заявление, там заседают две комиссии — одна, другая. Меня комиссия рассматривает и опять говорит: „Мы все больные, мы все лечимся, и вы будете лечиться, и группа вам не нужна“. Опять мне отказывают. Я опять читаю: может второй состав эту комиссию провести. Я прихожу и говорю: „Направьте меня ко второму“ — „Нет, в вашем случае все законно, все правильно. Только Москва“. Я говорю: „Посылайте меня в Москву“, на второй день они мне перезванивают и говорят: „Приходите, вас ждет вторая комиссия“. И второй состав мне уже подтверждает и продляет группу».