И Тауринкс решил не торопиться. Он приглядит за этими чужаками. А для этого, пожалуй, стоит устроить им пару сюрпризов… и посмотреть, как они на них откликнутся.
Он потянулся мыслью вперед, в чащу, перед растянувшейся группой захвата. Да… как раз то, что нужно.
* * *
Идти по лесу было легко. Даже не потому, что РД-54 оттягивал всего лишь полуторный боекомплект. А просто легко.
После всех этих потогонных кроссов, спаррингов, полос препятствий и снова кроссов идти по лесу было просто легко и приятно, и Васька Сошников был уверен, что все вокруг думают так же.
Ваське нравился лес. Тут стояла тенистая прохлада, и лучи солнца лишь изредка пробивали лиственный покров величественными прямоугольными колоннами. На базе в это время солнце уже начинало доставать до дна окопа, и как ты ни старайся от него укрыться, как ни вертись, но оно тебя неминуемо достанет, сначала кипятя мозги в раскалившемся шлеме-“сфере”, а потом и добираясь до всего остального, зажатого между пластинами броника тела. Парилка. А он, Сошников, не для того тягал к себе на задний двор пудовые железяки из МТС, чтобы плавиться в охранении, ни то пехотура какая. Он – разведка. РГСпН ГРУ. Васька уже заранее представлял, какой эффект эта грозная своей загадочностью аббревиатура произведет на односельчан, и даже, бывало, выкатив грудь, мысленно репетировал ответ на просьбу пояснить странные буквы. Да, именно так – расправить пошире литые плечи, чтобы затрещала на груди увешанная значками гимнастерка, и солидно, с ленцой в голосе вымолвить: “А этого я вам, батя, сообщить не могу. Потому как военная тайна”. И старики за столом понимающе переглянутся, а сидящий в углу дед Петро аж крякнет от восхищения и пристукнет своей палкой о половицу.
– Ух, ты! – охнул кто-то из шедших впереди. – Ну, е-мое!
– Тишина на марше!
– Дык тов-старш-лей, вы ж сами гляньте. Скильки лет па свити живу, а такого чуда ще не бачив. – Херсонец Кучарюк от волнения начал сбиваться на “ридну” украинскую мову.
– Вот это да, – выдохнул один из разведчиков. – Ну не хера ж себе. Это чего тут – ягодки такие?
– Ну! Мичурину такие бы ягодки подсунуть – он бы сей же час загнулся от зависти.
– И не хрена-то вы не понимаете в колбасных обрезках. Это не ягоды здесь большие, – Леха Ползин недаром слыл первым балагуром во всем батальоне, – а арбузы мелкие. Потому что не могут тута обретаться ягоды крупнее наших, советских. Верно я говорю, тов-стар-лей?
– Отставить! – Лейтенант наконец смог оторваться от созерцания двух налитых соком красных шаров, каждый из которых был сантиметров по пятнадцать в диаметре. – Продолжать движение.
