В целом исследования японской литературы и искусства рассматриваемого периода с конца 60-х годов значительно продвинулись вперед по ряду направлений: и в плане изучения отдельных произведений, их перевода и публикации, и в плане обобщающего анализа жанров и форм, их развития во времени.
Усилился также интерес к этнографическому изучению феодальной Японии. К этой области могут быть отнесены и отмеченные выше исследования культуры, и очерки М. В. Воробьева и Г. А. Соколовой, посвященные науке, технике и ремеслу [81], и подробное этнографическое исследование самураиства — военных феодалов, предпринятое А. Б. Спеваковским [171]. Наконец, наметилась тенденция изучения социальной роли буддизма и синтоизма. Отдельные стороны этой проблемы рассматривались и прежде в работах по истории литературы и искусства, в конце же 70-х годов ее исследования были дополнены анализом данных официальных историй, в частности в статьях А. Н. Мещерякова [138].
При разработанности общей марксистской концепции японского феодализма и исследованности ряда проблем, прежде всего истории духовной культуры, практически неизученной остается вотчинная система и социально-экономические отношения в IX–XII вв. С этой точки зрения нуждаются в дополнительном освещении положение основных классов японского общества в VIII в., практика осуществления надельной системы, формы землепользования и ренты Мало изучены вопросы этнической истории и материальной культуры, большая часть письменных источников на камбуне (не только документы или официальные истории, но и поэзия, наивысший расцвет которой относится к первой половине IX в.).
Вполне очевидно, что при изучении японского феодализма должен учитываться весь положительный опыт, накопленный советской историографией в исследовании феодальной общественно-экономической формации и ее конкретно-исторических форм. Труды советских историков по истории феодализма в России, в том числе — новейшие [147; 163; 74; 54; 194 и др.], в Западной Европе [124; 62; 168; 142; 143 и др.], в отдельных азиатских странах [106; 61; 76 и др.] позволяют более четко оценить явления и процессы, происходившие в раннефеодальной Японии. На опыте конкретного изучения истории отдельных стран разрабатывается типология западноевропейского [181; 182] и азиатского феодализма [55; 177].
Как известно, следствием значительного количественного роста современной исторической науки стал заметный рост интереса к методологическим вопросам. Только в конце 70-х — начале 80-х годов опубликованы обобщающие монографические исследования, сборники и статьи историков М. А. Барга, Е. М. Жукова, И. Д. Ковальченко, Б. Г. Могильницкого, М. В. Нечкиной, А. М. Сахарова, философов А. В. Гулыги, В. Ж. Келле, М. Я. Ковальзона, В. В. Косолапова, А. И. Ракитова и других по методологическим проблемам исторического познания. Эти труды позволяют углубить марксистский подход к анализу конкретной истории.
