Я поднесла платок к лицу, чтоб скрыть торжествующую улыбку. Все мои подозрения оказались беспочвенны. Ларс мне не изменял, а все страсти про хорошеньких стриптизерш из его клуба были всего лишь плодом моего воображения. Хорошо-то как!
Ларс обращался со мной, как с маленьким ребенком. Он сам вытер мои слезы, помог добраться до дивана, закутал в теплый пушистый плед. Так мы и провели день – в гостиной, уютно устроившись на диване и ни на минуту не прерывая объятий. А когда проголодались, вместе отправились на кухню, чтоб приготовить ужин.
Пока жарились отбивные, я успела принять душ и переодеться.
– За что выпьем? – спросила я, вернувшись в гостиную и принимая из рук Ларса бокал с густым красным вином. – За мучительную смерть наследного принца?
– Ты кровожадная, – улыбнулся Ларс. – Давай за наше будущее, малыш.
Я пригубила бокал. Вино было горьковато-пряным, как мои мстительные мысли.
– Давай будем жить вместе.
Я поперхнулась, несколько кроваво-красных капель замарали ларсову рубаху. Он, не выказывая недовольства, промокнул их льняной салфеткой:
– Вчера, когда мне позвонила Джоконда и сказала, что ты попала в беду, я понял, что не могу тебя потерять. Я должен быть рядом, чтоб защищать и оберегать тебя.
– Я не могу. Жить вместе – это значит… Ну, причинять тебе постоянное неудобство своим присутствием.
– Не неудобство, а удовольствие и счастье, и…
Ларс перегнулся через стол и слизнул с моих губ капельку вина.
Меня бросило в жар. Бедняга…
– Хорошо, – прошептала я. – Завтра утром я к тебе перееду.
– Сегодня, – он опять меня поцеловал. – Сегодня ты останешься у меня, а завтра мы сообщим о своем решении всем твоим подопечным.
Я послушно ответила на поцелуй:
– Хорошо.
Глава 6. И жнец, и швец, и на дуде игрец, или Это остывшее слово – месть
Замок. Это был легкий тест на то рыцарь вы или слесарь.
NN
До рассвета было еще далеко. Опять я не выспалась и опять душераздирающим зеванием запросто могла сломать себе челюсть.
Пробиралась я элегантным путем – через кусты и заднюю калитку. Будить Ларса не хотелось, и дело было не в заботе о любимом мужчине, а в нежелании утренних разборок. Месть – дело личное и индивидуальное. В конце концов, я записку оставила. Милую, с сердечками и смайликами.
Я выбралась на грунтовую дорогу, путаясь в полах шикарной представительской шубы, потопталась на месте, стряхивая с модельных туфелек снежную слякоть, и внимательно огляделась.
У поворота меня ждали. Потрепанная иномарка – моя пожилая ровесница, судя по избыточному дизайну лобовухи, подмигнула мне фарами. Я подхватила сумочку и юркнула в машину.
