тысяч человек и является одной из самых больших в арабском мире, удивляться этому не приходится. Корпункт есть, а вот корреспондентов там нет. Статьи пишут в большинстве своем девочки-секретарши из турагентств и чиновники из консульства, что не прибавляет газете занимательности, зато сильно осложняет жизнь немногочисленным редакторам. Которые, как мне показалось, обрадовались появлению на горизонте человека, более или менее способного связать два слова в предложение. «Комсомолка» платила по газетным меркам неплохо. Мое же бывшее начальство на письмо о том, что я остаюсь в Дахабе на неопределенное время, ответило кратким посланием, начинавшимся со слова «Ох… ть!». Правда, отпускные и расчетные все же благородно выслало на карточку. Подкинули немного и ошалелые от такого поворота событий родители. Этих денег, конечно, на какое-то время могло хватить. Но я осознавала, что когда-то они закончатся, и родительское ошаление тоже рано или поздно пройдет. Жизнь в Египте по стоимости с московской хоть и не сравнима, но все же не бесплатна. Нужно было заиметь более-менее стабильный источник дохода. А это — не такая уж простая задача.
Как я поняла, белый народ здесь делится на несколько категорий. Первая — ранние пенсионеры. До тридцати пяти лет они грызли ковролин в офисах крупных корпораций до тех пор, пока не заработали остеохандроз и небольшой капиталец. После чего радостно хлопнули опостылевшей офисной дверью и отправились в страны с приятным климатом и либеральным миграционным законодательством. И теперь греются на солнышке, пытаются развивать интересные бизнес-проекты и просто наслаждаются жизнью.
Вариант второй — люди, имеющие стабильный источник дохода в Москве и такой график работы, который позволяет им проводить в Дахабе по несколько месяцев. К ним относятся дизайнеры, копирайтеры и прочие сайтоделатели.
Еще одна прослойка — мастера на все руки. Это компьютерщики, врачи, инженеры, плотники и обладатели прочих полезных профессий, которые востребованы всегда независимо от страны. Платят им здесь немного, но возможность жить у моря и делать то, что нравится, им дороже денег. Как, впрочем, и большинству «ушельцев».
Еще есть подкласс людей, в основном очень молодых, работающих официантами, администраторами дайв- и серф-станций и тур-менеджерами. Причем часто все эти обязанности исполняет один и тот же человек долларов эдак за 300 в месяц. Работа адова, занятость круглосуточная, отношение — «ниже плинтуса». Я несколько раз уже отказалась от подобных предложений — жить на море, но видеть его только по выходным и большим праздникам обидно. Тогда уж лучше было бы вернуться в Россию — при графике типа «24 X 7» у меня будет такая зарплата, которая позволит мотаться в Дахаб хоть каждый вечер после работы. А утренним самолетом — обратно… Короче, что так, что эдак — форменное самоубийство. Ну еще есть, конечно же, «элита» — инструкторы по экстремальным видам спорта. Супер-жизнь, казалось бы — общение с разными интересными людьми, определенный романтический ореол, постоянно в море, все время при любимом деле. Хотя и здесь тоже свои подводные камни есть — ответственность за жизнь и здоровье клиентов и сложные отношения с работодателями. И турсезон, конечно, год на год не приходится. Иногда клиентов столько, что не знаешь, кому из знакомых уже их спихнуть. А случается ну такая пустота и тишина, что за одного несчастного «интера» десяток инструкторов готовы друг другу горло перегрызть. Ореол же романтики вокруг этой профессии тоже весьма и весьма хрупок. Ты можешь делать какое угодно сложное лицо, весь покрыться татуировками и носить ожерелье из собственноручно выдернутых акульих зубов вокруг шеи. Но — для всех своих клиентов ты, в первую очередь, обслуживающий персонал. А часто и аниматор. Эта сторона профессии, по моим наблюдениям, плохо отражается на психике и печени.
