Тут только она вспомнила, где видела его раньше: это был тот молодой человек, который так пристально смотрел на нее на балу, когда Бондаренко раскрыл ее инкогнито. Вот ведь из огня да в полымя! Конечно, он из той же самой шайки – у Лизы пропали всякие сомнения в этом, когда она поняла, что юноша поразительно похож на Барсова: тот же по-романовски высокий, чуть скошенный лоб, такие же узкие губы и тупой, немного мясистый нос. Впрочем, разглядев его нежную кожу и светлый пушок усиков, наверняка ни разу не знавших бритвы, Лиза подуспокоилась: уж с этим-то мальчишкой она справится.
Стыдливо прикрыв рукой грудь, едва не выпадавшую из лифа, она повернулась к юноше спиной:
– Застегните мне платье!
Пока молодой человек, жарко сопя у нее над ухом, непослушными пальцами возился с зиппером, Лиза спросила:
– Кто вы, собственно, такой?
– Ах, извините, Елизавета Дмитриевна! Я забыл представиться – Юрий Бобринский, гардемарин, – и прибавил: – Ваш преданный поклонник.
– Что же нам теперь делать, Юра? – вздохнула Лиза после того, как молния наконец уступила его усилиям.
Выбравшись из машины, она наклонилась над Холмским. Тот пошевелился и что-то пробормотал сквозь зубы.
Увидев, что Холмский приходит в себя, Юра воинственно замахнулся.
– Сейчас я ему еще раз врежу, а потом увезу вас отсюда! – заявил он.
Лиза удержала его руку.
– Вы что, хотите под суд попасть?! Он же был при исполнении!
– Это приставать к женщинам нынче называется «исполнением»? – не сдавался тот.
– Нет, Юра, так нельзя! Ударить полицейского – дело нешуточное! Уезжайте поскорее! Вы меня не видели, и я вас не видела! Вы катались по городу, а уж что тут случилось и кто на него, – указала она на Холмского, – напал, мы с вами знать не знаем!
– А как же вы? – спросил Юра чуть ли не с обидой. – Я не могу вас тут оставить!
Да что с ней теперь еще может случиться! Но, несмотря на все желание избавиться от мальчишки, нужно было как-то выбираться из этой глухомани. Вероятно, Холмский завез ее куда-то на окраину Массандровского парка. Вокруг не было видно ни огней, ни построек – ничего, кроме черной стены зарослей.
– Я отвезу вас домой, – заявил Юра. – Вы же в Симеизе живете?
– Не надо меня везти домой, – отказалась Лиза. – Высадите меня в городе, а там я такси возьму.
Уступая ее понуканиям, Юра оставил Холмского в покое и усадил ее в свой кабриолет – тот самый, чьи фары послужили ей поводом к притворному обмороку. Уже по дороге в Ялту Лиза спросила:
