Какое ей, собственно, дело до того, что кто-то покушался на человека, которому еще утром стоило бы заехать по мордасам? Она сама в живых осталась, и слава богу… Если Левандовский считает, что его хотели убить, то пусть идет в полицию, это учреждение для того и создано, чтобы с такими делами разбираться. А ей самой незачем в эту кашу лезть. Сейчас она вызовет такси и поедет к себе, в Симеиз. Можно будет взять Бобу, отправиться с ним на дикий пляж. Она знала один такой чуть поодаль, по дороге к Кацивели – не пляж даже, а так, нагромождение валунов под обрывистым склоном. Там никто к ней приставать не станет. А если прийти туда одной, да под вечер, можно будет пренебречь всякими условностями – прямо в костюме Евы наслаждаться ласками водной стихии, принимая их всем телом, и вволю плескаться в багровых волнах, вобравших цвет тускнеющего светила. И пусть ее попробуют подкараулить – что им удастся снять против солнца хоть длиннофокусником, хоть телескопом, хоть самой-распресамой шпионской камерой?..
Лиза разлепила глаза и даже удивилась, снова обнаружив себя на балконе «Ореанды» – таким живым было ощущение волн, притрагивающихся к коже тонкими осторожными пальцами. Прищурившись, чтобы защитить глаза от бьющих в них лучей нахального солнца, Лиза машинально поискала рядом с собой темные очки и вдруг встрепенулась. О-го-го, а времени-то сколько прошло! Когда они с Зинаидой обедали, их от солнечного света защищал козырек над головой. Теперь же свет, утративший полуденную ярость, заливал весь балкон, а тени в тех углах, куда не добирались лучи, густели, наливаясь вечерней синевой. Лиза помотала головой, чтобы разогнать туман в мыслях. Должно быть, она заснула, совсем разморенная, а потом ее что-то разбудило – возможно, шум у бассейна, где бурно ликовала золотая молодежь: похоже, там кого-то прямо в одежде спихнули в воду. Жалко, что к бассейну далеко спускаться – Лиза сама была не прочь освежиться подобным образом. Из этих вялых раздумий ее вырвал громкий стук в дверь.
Лиза прислушалась. Кто-то рвался в номер – упорно и, похоже, уже давно: пришелец или пришельцы, потеряв терпение, молотили по двери так отчаянно, словно вознамерились снести ее с петель. Лиза догадалась, что именно эти звуки и прервали ее сон. Кто бы это мог быть и где Зинаида, почему не идет открывать?
Вставать ужасно не хотелось, да и ноги решительно не желали слушаться, но Лиза превозмогла себя и направилась на стук в прохладный сумрак помещений. Не то чтобы она так жаждала с кем-то встречаться или обнаруживать свое присутствие в номере, но, раз Зинаида куда-то пропала, следовало открыть, пока на грохот не сбежался весь отель.
