– Это не бомбовоз, а какой-то воздушный дредноут! – комментировал Павел. – Сколько же там народа в экипаже? Человек двадцать, не меньше! К такому попробуй сунься!
Он был прав: немецкие истребители, не желая связываться с грозным противником, убрались прочь, и казалось, что «ишачки» под прикрытием могучего «Пересчета» могут безнаказанно добить оставшиеся транспортники, но по небу с сухим свистом промчалась быстрая тень, и роли вновь поменялись. Над одним из моторов бомбардировщика взвились языки пламени. Его стрелки во всю мочь палили вслед новому врагу, но остроносый самолет с широкими треугольными крыльями, под которыми были приделаны две толстые трубы вроде сосисок, с легкостью увернулся от их огня. Сделав петлю, он снова зашел на «Пересвет», спокойно расстреливая бомбардировщик, как неподвижную мишень.
Павел, разинув рот, смотрел на странный самолет во все глаза. Потом он вышел из ступора и завопил, не то в ужасе, не то в восхищении:
– Я знаю, что это такое! Это реактивный истребитель! Смотрите, Аркадий Аристархович! – дергал он профессора за рукав. – У него винтов нет! Мы все еще с поршневыми моторами возимся, а немцы уже реактивную тягу освоили!..
Огненная завеса вокруг «Пересвета» как будто бы уравнивала его шансы в борьбе с крохотным врагом. Но необыкновенная скорость и верткость реактивного самолета давали ему колоссальную фору над неповоротливым гигантом. Он словно опутывал бомбардировщик причудливой сетью петель и виражей, при всяком удобном случае всаживая в его бронированные бока еще одну-другую очередь. «Пересвет», завывая неповрежденными моторами, пытался уйти за перевал. Но когда к безвинтовому истребителю присоединился брат-близнец, стало ясно, что бомбовоз обречен. Дымом окутался еще один из его моторов, загорелся изрешеченный хвост, и под брюхом «Пересвета» повисли купола парашютов. Уцелевшие летчики покидали гибнущую машину. Бомбовоз, оставшись без управления, исчез за горами, и вскоре со стороны Яйлы долетел громовой удар, а затем над кромкой каменной стены встал столб черного дыма, грязным шлейфом растекаясь по синему небосводу.
Лиза прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Почему ее надежды всякий раз оказываются разрушены самым неожиданным образом? У врагов в запасе находятся все новые и новые кунштюки, и сражаться с ними – все равно что играть против шулера, с неимоверной ловкостью достающего карты из рукава! Но хуже всего было незнание того, что сталось с летчиками, – и Лиза не смела себе признаться, что ее гложет тревога за одного из их числа. Успели ли они спуститься на землю? Или были расстреляны в воздухе страшными истребителями?
