– А как же излучение? – озабоченно спрашивал Ужов.
– Не такое уж оно и сильное. Его тут много накопилось, потому что мы давно с ним работаем, а в вашем аппарате за несколько часов оно вам ничего не сделает – наоборот, говорят, это для здоровья полезно. Я слышал, уже санатории есть, где больных специально облучают.
Лиза негромко вздохнула. Бедняга Павел! Влюбился в нее на свою голову, и теперь Бондаренко его зашантажировал до полной покорности и услужливости. Не мог же он участвовать в заговоре! Или это она сама зря сюда приперлась, и теперь Павел боится за ее участь, а то, глядишь, не был бы таким послушным…
Работа продолжалась. Стук, грохот, лязг и прочие металлические звуки через какое-то время сменились душераздирающим визгом: это мужчины, надрываясь, катили по коридору тележку, на которой находилось приспособление, своим видом менее всего напоминавшее бомбу или вообще какое-либо оружие. Лизе, не разбиравшейся в технике, оно показалось похожим на мотор или, может быть, на холодильную установку со снятыми стенками: каркас из стальных уголков, в который, как в клетку, были упрятаны какие-то сложные детали или устройства, соединенные друг с другом кишками проводов и резиновых трубок.
Ужов, проходя мимо комнаты, махнул рукой своему подчиненному, тот подал знак Лизе, и они двое присоединились к процессии. Судя по тому, как напрягались мужские спины и руки, механизм, очевидно, весил немало, и Лиза задумалась о том, как его будут затаскивать в летающий диск – быть может, это не удастся, и все планы похитителей будут сорваны?
Это действительно оказалось непростой задачей, по голой земле тележку катить было еще труднее, чем по рельсам. Она поминутно застревала, и вскоре в нее впряглись уже все, включая особистов, даже Бондаренко порой начинал помогать, и Ужов суетился рядом, тоже как-то пытаясь ускорить процесс. Казалось, что о Лизе все позабыли – но нет, рядом снова возник Тарас, присматривая за ней краем глаза. Наконец тележку удалось подтащить к люку летающего блюдца, и один из летчиков, поднявшись в кабину, привел в действие спрятанные в брюхе аппарата тали. Он управлял ими, чтобы подвести их поближе к тележке, с земли ему подавали команды, тали гудели, и за этим шумом и суетой никто не заметил, как из-за кустов бесшумно выходят темные фигуры с оружием в руках.
Лиза, увидев их, замерла, подумав в первый миг, что это Левандовский сумел-таки привести подмогу. Но Тарас, схватив ее, зажал ей ладонью рот, и тотчас же неизвестные набросились на особистов, выворачивая им руки. Сам Ужов не успел вымолвить ни слова, как Бондаренко молниеносным движением вскинул свою трость. Раздался негромкий щелчок, прорезавший хор ночных цикад; трость выстрелила блестящим жалом, которое с хрустом вонзилось Ужову под кадык. Ужов, проткнутый клинком, еще трепыхался, как жук на булавке, а его людей уже волокли куда-то в сторону – и чуть погодя там протрещала пара очередей.
