План. Впервые это слово показалось ему отвратительным. План учитывал все, что только можно учесть. Кропотливо спроектированный, он был произведением оперативного искусства, но ошибки вновь наслаивались на ошибки – и вот уже его выверенный ход превращается в хромающий судорожный бег, как у рыцаря с поврежденной ходовой частью.
Гримберт тяжело дышал, несмотря на то, что «Золотой Тур» насыщал его легкие очищенным и охлажденным воздухом с достаточным количеством кислорода. Лаубер не должен был погибнуть в Арбории. Это тоже было частью плана – той самой, которой он не поделился даже с ближайшими рыцарями.
Лаубер, граф Женевский, обретет куда худшую кончину – это уже определено.
После неудачного штурма Арбории, который обернется кровавой катастрофой для императорской армии и ужасными потерями, у многих, очень у многих коронованных большими и малыми коронами господ неизбежно возникнет вопрос - а кто несет ответственность? Кто виноват в том, что цвет имперского рыцарства оказался растерзан еретиками в бездарно спланированном штурме, который окончился бы полным разгромом, если бы не маркграф Турина? Поначалу этот вопрос будет звучать негромко и осторожно, но рано или поздно начнет приобретать необходимую громкость. Достаточную даже для того, чтоб его расслышал сам господин императорский сенешаль.
Слухи поползут все быстрее, не разбирая границ латифундий и феодов, титулов и званий. Их семена упадут на благодатную почву, щедро посыпанную прахом заживо сгоревших рыцарей. Слухи эти Гримберт давно подготовил – уже назначены люди, которые станут осторожно нашептывать нужные слова в нужные уши, а тем, кто мог бы их пресечь, выплачены щедрые дары из маркграфской казны. Слухи будут тревожными и нехорошими, но один из них, самый ужасный, будет виться над империей с настойчивостью трупной мухи.
Что, если Лаубер, граф Женевский сам же и виноват в разгроме? Что, если он нарочно заманил основную часть императорской армии внутрь Арбории, чтоб перебить как можно больше сторонников его императорского величества? Это он разрабатывал план битвы и убедил в нем сенешаля. Это он повел солдат прямиком на убой - на кривые ножи и мины лангобардов.
Ловушка. С самого начала – ловушка…
Победителей не судят. Проигравшим заживо дробят кости на дыбе – добрая имперская традиция, которой много, много веков. Его величество не даст яду разъедать империю, сея недоверие и смуту среди своих вассалов. Он вынужден будет объявить суд над графом Женевским. И тогда… Гримберт улыбнулся, чувствуя сладость на спекшихся и обкусанных губах. И тогда сир Виллибад, старший рыцарь Лаубера и его доверенное лицо, выступит свидетелем на стороне обвинения, рассказав нечто страшное.
