Ведь предполагалось, что это просто-напросто машина-разведчик, мать вашу!
Мотоциклисты не шевелились. Оба целились из пистолетов в багажник «туарега», и находились они почти напротив троих жандармов.
В случае паники мы просто перестреляем друг друга!
Лудивина осторожно переступила через барьерное ограждение, чтобы отойти в сторону еще на метр, и медленно двинулась вперед, не отрывая взгляда от лобового стекла «туарега». Она возьмет на себя того, кто первым откроет дверцу с ее стороны.
Мотор «туарега» вдруг заглох, и уровень нервного напряжения немного снизился. Это был уже первый признак капитуляции.
– Выходите! – рявкнул Ив. – Без резких движений!
Дверца со стороны Лудивины начала медленно открываться, и та сразу крикнула:
– Руки на затылок!
На асфальт ступила одна нога – Лудивина увидела белый кед и над ним край широкой джинсовой штанины. Потом бандит показался целиком с поднятыми над взлохмаченной головой руками. Лудивина заметила, что то же самое происходит со стороны водительского сиденья, услышала голос Франка, выкрикивающего приказы – едва различимо за оглушительным ревом грузовиков, которые в этот момент проносились мимо по автостраде.
Мужчине, стоявшему перед Лудивиной, было на вид за тридцать. Худой, с провалившимися щеками. Помимо кедов и джинсов, одет в черный бомбер с белыми рукавами. Взгляд ярко-голубых глаз – пронзительный, ледяной и решительный. Внешность – строгая и суровая. Да уж, не ангельский вид. Даже наоборот. Глаза были слишком уж грозными, в них читалась ненависть – явно не пригородная шпана, которая выпендривается перед своей бандой. Этот человек представлял собой серьезную угрозу. Такие способны на все, они идут до конца, но только если того требует случай. Лудивина не сомневалась, что при других обстоятельствах он, не колеблясь ни секунды, разрядил бы в нее пушку, чтобы сбежать.
– Отойди от машины! – приказала она. – Держи руки на затылке!
Один из мотожандармов бросился ей на подмогу, и, когда он оказался рядом, Лудивина, которую никто не назвал бы трусихой, почувствовала облегчение. Пока задержанный был на мушке у ее коллеги, она убрала «зиг-зауэр» в кобуру и достала наручники.
– Повернись. На колени. Ну! Живо!
Мужчина в бомбере полоснул по ней ледяным взглядом, и, прежде чем он подчинился, уголки его губ дрогнули в презрительной усмешке.
Защелкнув один браслет на его правом запястье, Лудивина заломила ему руку за спину, чтобы обездвижить. Надев второй браслет, сделала знак мотожандарму присматривать за арестованным, а сама огляделась, оценивая общий расклад.
