Это письмо папы короче первого, но тон еще более резкий. Учение о том, что для всех христианских народов в религиозных вопросах обязательна римская точка зрения, не только излагается здесь с полной определенностью, но и сопровождается хулой на иную – кафолическую – концепцию церковности, исходящую из признания за всеми народами равного права на истину. Для папы Льва Церковь, базирующаяся на таком принципе и считающая возможным не соглашаться с Римом, не Церковь, а «синагога сатаны».
Оба послания папы очень красноречивы, и роль их в событиях 1054 г. ясна. Ими был вполне предрешен злосчастный разрыв.
Здесь не лишне будет сказать несколько слов об отношении к ответному посланию папы Льва некоторых нынешних римско-католических историков.
Проф. Е. Аманн так расценивает происшедший обмен письмами: «Кируларий явился с оливковой веткой, а ему показали ферулу (линейку учителя)... Если хотели совещаться о прочном мире, не следовало начинать с оскорблений того, с кем думали мириться»30.
Проф. М. Жюжи пишет: «Кируларий написал папе письмо почтительное и примирительное, умолчав совершенно относительно декларации Льва Охридского. Зачем было в ответе отрицать за Кируларием титул патриарха и называть его просто епископом? Зачем было третировать его как неофита, относиться к нему как к обвиняемому, грозить наказаниями, если не исправится? Зачем было, наконец, поднимать, в подобных обстоятельствах, археологический вопрос о титуле патриарха Вселенского?»31
Как видим, нынешние римско-католические богословы доходят до осуждения тона папских посланий, адресованных патриарху Михаилу. К сожалению, критиковать самое содержание этих посланий, выявлять антикафолический характер главной пронизывающей их идеи, ее несоответствие духу Нового Завета они не могут; для этого пришлось бы отказаться от основ римской экклезиологии.
Поведение легатов при вручении письма патриарху Михаилу явилось как бы отражением общего тона и содержания самого письма. «Они не сказали мне даже обычного приветствия, – пишет Михаил Антиохийскому патриарху, – не благоволили сделать самого простого поклона, не оказали ни малейших знаков уважения... Всего же удивительнее то, что они всякому твердят: мы-де прибыли сюда не для того, чтобы у вас учиться, но чтобы вас научить, вас заставить принять наши догматы».
Тон и содержание папского письма поразили патриарха Михаила. Он не хотел верить, чтобы письмо было написано самим папой Львом, о котором Михаил слышал как о «человеке добродетельном, благородном и ученом» (слова патриарха Михаила из того же письма патриарху Петру). Михаилу казалось невероятным, чтобы на его мирное предложение со стороны папы мог последовать такой резкий, не подающий никаких добрых надежд ответ. Михаил стал относиться к легатам как к эмиссарам герцога Аргира. Это весьма заметный в то время итальянский политический деятель, продолжительное время живший в Константинополе и хорошо знавший тамошнюю обстановку. Получив от Византии герцогство Апулийское (в Южной Италии), он счал играть важную роль в итальянско-византийских делах. Аргир враждебно относился к Михаилу Кируларию. В действиях легатов Михаил увидел происки Аргира, а письмо объявил подлогом.
