– Вы ведь не курите, госпожа Шафер. Зачем же вы носите в сумочке спички?
Это замечание показалось ей забавным.
– Все попадаются на этом.
– Попадаются?
Женщина открыла коробочку и протянула ее Графу. Он с нескрываемым интересом заглянул внутрь.
– В самом деле попался! Это ведь просто набор для шитья.
– Набор для штопки, – уточнила довольная госпожа Шафер. – Симпатичный, правда? Я купила его в универсальном магазине, в галантерейном отделе. Тут четыре маленькие катушечки искусственного шелка и две иголки. Я ношу его с собой на работу – на всякий случай. В понедельник я переехала в Бюмплиц, в пансион возле интерната для трудных мальчиков, и теперь дорога занимает у меня лишком много времени. Приходиться ездить на трамвае. Я хотела связаться с господином Мартинели и сообщить ему свой новый адрес. Его еще никто не знает, кроме дяди и тети. Да, еще мне хотелось вернуть книгу.
Она сунула руку в сумку и с некоторым трудом извлекла наружу потрепанный томик в коричневом переплете.
– Господин Мартинели дал мне ее почитать, – пояснила госпожа Шафер. – Это Шекспир, шеститомное издание, но он дал мне только одну книгу. Он говорил, что Шекспир придает путешествиям совершенно неповторимый колорит. И знаете – забыл этот томик, когда уезжал. Мне бы очень хотелось отдать ему эту книгу – на ней указано имя его деда!
Женщина показала Графу обложку с оттиснутым золотыми буквами именем – «Конрадус М. Мартинели».
– Книга из семейной библиотеки, – проговорил Граф, взглянув на томик с некоторым интересом. – Странно, что он забыл ее.
– Он уезжал в страшной спешке. Я пришла шестого июля и обнаружила, что дом закрыт, и никого нет.
– Удивительное дело!
Госпожа Шафер пропустила замечание Графа мимо ушей и вновь вернулась к Шекспиру.
– Мы говорили о войне, о современных нравах и зверствах – и господин Мартинели дал мне эту книгу, чтобы я могла оценить, изменилась ли человеческая натура со времен Шекспира.
– Странно…
– С ним было ужасно интересно. Ему нравилось говорить о таких вещах. Господин Мартинели предложил мне прочесть «Венецианского купца» – особенно то место о Шейлоке, где описываются его чувства и отношение к нему окружающих. Хотел, чтобы я сказала: считаю ли я, что персонаж Шекспира – комическая фигура.
– Если Шекспир, изображая Шейлока, собирался повеселить почтеннейшую публику, то я бы заметил, что он выбрал странный способ.
– К сожалению, до «Купца» я так и не добралась. Но в другой пьесе я обнаружила пометки на полях – их оставил господин Мартинели. После этого я стала опасаться Шмида.
