Онъ былъ удрученъ. Докторъ сталъ его успокоивать.
-- Послушайте... Вѣдь тутъ, право, нѣтъ ничего предосудительнаго. Здѣсь такъ принято. Всѣ-же здѣсь такъ...-- говорилъ онъ.-- Это въ нравахъ. Ваша супруга правду вчера сказала: " съ волками жить -- по-волчьи выть". Ну, что-жъ, будемъ сейчасъ погружаться въ волны Атлантическаго океана?-- спросилъ онъ.-- Пойдемте, выкупаемся, пока публики не особенно много.
-- Погодите. Пройдемся немного по Плажу. У меня по случаю купанья жены вся охота отъ своего купанья отпала,-- отвѣчалъ Николай Ивановичъ, двигаясь въ прибывающей толпѣ гуляющихъ.
Къ нему подошелъ встрѣтившійся Оглотковъ. Онъ былъ съ биноклемъ черезъ плечо.
-- Я слышалъ, что сегодня первый дебютъ вашей супруги въ открытомъ морѣ?-- спросилъ онъ.
Николай Ивановичъ взглянулъ на него коршуномъ.
-- А вы почемъ знаете?-- задалъ онъ вопросъ и раздраженно сталъ махать въ воздухѣ палкой, такъ что Оглотковъ даже попятился отъ него и тихо пробормоталъ:
-- Слухомъ земля полнится. Мадамъ Закрѣпина сказала сейчасъ объ этомъ моей женѣ.
-- Вашей женѣ... А жена вамъ... А вы вашимъ знакомымъ англичанамъ, а англичане... Гмъ... Да ужъ не напечатано-ли сегодня объ этомъ въ газетѣ "Фигаро"? Любопытно!
Губы Николая Ивановича тряслись, когда онъ отошелъ отъ Оглоткова.
-- Что вы сердитесь? Бросьте. Ну, что тутъ такого, что онъ спросилъ!-- успокаивалъ его докторъ.-- Пойдемъ, выкупаемся. Это утишитъ ваши нервы,-- прибавилъ онъ и потащилъ его въ раздѣвальные кабинеты.
Но когда Николай Ивановичъ раздѣвался въ кабинетѣ, онъ услышалъ, что кто-то за деревянной рѣшеткой, разговаривая съ кѣмъ-то по-французски, упомянулъ имя его жены: "Madame Ivanoff". Онъ тотчасъ-же застучалъ кулакомъ въ перегородку и закричалъ:
-- Кто тамъ имя моей жены всуе произноситъ!
Отвѣта не послѣдовало, но разговоръ затихъ.
Закутавшись въ плащъ и проходя черезъ Плажъ въ море, Николай Ивановичъ раздраженно сказалъ доктору:
-- Вообразите, докторъ, ужъ и французы знаютъ, что моя жена будетъ сегодня купаться. Сейчасъ въ кабинетѣ за перегородкой объ ней говорили какіе-то французы.
-- Гмъ! Что-же они говорили?-- спросилъ докторъ.
-- Почемъ-же я знаю, что! По-французски я не настолько хорошо понимаю, чтобы все разбирать. Но говорили о мадамъ Ивановой. Очень можетъ быть, что и нехорошее что-нибудь говорили. Вѣдь это чортъ знаетъ что такое! Да ужъ не вывѣшены-ли гдѣ-нибудь афиши, что вотъ, молъ, такъ и такъ, мадамъ Иванова изъ Петербурга въ красномъ костюмѣ...
