-- Конечно-же, по пути будутъ садиться,-- продолжалъ онъ, смотря въ карту.-- По пути будетъ много большихъ городовъ. Вотъ Орлеанъ... Это гдѣ Орлеанская-то дѣва была. Помнишь Орлеанскую дѣву? Мы пьесу такую видѣли.
-- Еще-бы не помнить. Еще въ первомъ актѣ ты чуть не заснулъ въ театрѣ,-- отвѣчала Глафира Семеновна.
-- Ужъ и заснулъ! Скажешь тоже...-- пробормоталъ Николай Ивановичъ.
-- Однако, храпѣть началъ. Съ ногъ срѣзалъ... Дѣйствительно, эта Орлеанская дѣва что-то ужъ очень много ныла. Монологи длинные, предлинные... Но какъ-же спать-то!
-- Да не спалъ я... Брось... Бордо будетъ по дорогѣ...-- разсказывалъ Николай Ивановичъ.-- Это откуда къ намъ бордосское вино идетъ. Бордо... Бордо -- большой городъ во Франціи. Я читалъ про него. Торговый городъ. Виномъ торгуютъ. Вотъ-бы намъ гдѣ остановиться и посмотрѣть.
-- И думать не смѣй! Съ какой стати? Поѣхали въ Біаррицъ, такъ прямо въ Біаррицъ и проѣдемъ.
-- Всемірный винный городъ. При громадной рѣкѣ городъ... У насъ билеты проѣздные дѣйствительны на пять дней. Остановились-бы, такъ, по крайности, настоящаго бордо попробовали.
-- А я вотъ винныхъ-то этихъ городовъ и боюсь, когда съ тобой путешествую. Бордо... Пожалуйста ты эту Борду выкинь изъ головы.
-- Да вѣдь я ежели говорю, то говорю для самообразованія. Путешествіе -- это самообразованіе...-- доказывалъ Николай Ивановичъ.
Часы по парижскому времени показывали девять часовъ тридцать пять минутъ. Кондукторъ провозгласилъ приглашеніе садиться въ вагоны и сталъ захлопывать дверцы вагоновъ, запирая ихъ на задвижки. Раздался свистокъ оберъ-кондуктора. Ему откликнулся паровозъ, и поѣздъ тронулся.
Глафира Семеновна перекрестилась.
-- Давнишняя моя мечта исполняется. Я ѣду въ Біаррицъ на морскія купанья.
III.
Поѣздъ-экспрессъ, постепенно ускоряя ходъ, вышелъ изъ предѣловъ Парижа, и несся во всю, мелькая мимо полустанокъ, около которыхъ ютились красивые дачные домики парижанъ, огороженные каменными заборами. Съ высоты поѣзда за заборами виднѣлись садики съ фруктовыми деревьями и другими насажденіями, огородики съ овощами. Попадались фермы съ скученными хозяйственными постройками, пасущіяся на миніатюрныхъ лужкахъ коровы и козы, привязанныя на веревкахъ за рога къ деревьямъ, фермерскіе работники, работающіе въ синихъ блузахъ и колпакахъ. Нѣкоторые изъ рабочихъ, заслыша несшійся на всѣхъ парахъ поѣздъ, переставали работать, втыкали заступы въ землю и, уперевъ руки въ бока, тупо смотрѣли на мелькающіе мимо нихъ вагоны. Изъ придорожныхъ канавъ вылетали утки, испуганныя шумомъ. Погода стояла прекрасная, солнечная, а потому чуть-ли не въ каждомъ домишкѣ сушили бѣлье. Бѣлье сушилось на протянутыхъ веревкахъ, на оголенныхъ отъ листьевъ фруктовыхъ деревьяхъ, на балконахъ и иногда даже на черепичныхъ крышахъ. Николай Ивановичъ смотрѣлъ, въ окно и воскликнулъ:
