Ваниль и ром я продал на Занзибаре и почувствовал, что уже достиг чего-то. Тут же последовали неудачи. Большая часть моих первых доходов испарилась, когда в Носи Бэ на «Кехаар» забрались воры. Они нашли одну заначку с деньгами, но больше ничего не тронули.
Потом я надолго застрял в Ламу, в ожидании муссона. Когда снова вернулся на Занзибар, там было неспокойно, в преддверии предстоящих «свободных» выборов. Воры опять посетили мою лодку в Дар-Эс-Саламе, унесли мою последнюю пару обуви, бухту троса, судовые часы и рыболовные принадлежности. На лодке просто не осталось ничего, что можно было забрать. Они забрались на борт среди бела дня, когда я в городе тратил весь свой капитал, закупал тюки импортной секод хэнд одежды, как единственный шанс сняться с финансовой мели.
В конце ноября, когда сезон циклонов подошёл к концу, я был в Северном Мозамбике, намереваясь идти через пролив в Мадагаскар. У меня было пятьсот фунтов одежды, два доллара наличными и очень скудные запасы провианта. Я думал, что если сделаю всё быстро, то успею сделать рейс на Мадагаскар и уйти до прихода циклонов. Это означало идти против ветра на обратном пути, но, пережидать сезон дождей на Мадагаскаре, означало бы потратить весь мой капитал на проживание и снова оказаться банкротом. Я спросил благоразумного моряка, что он думает о сезоне циклонов в этом году. Он бросил на меня угрюмый взгляд из под густых бровей и с брезгливой миной заковылял проч, бормоча что-то о том, что это моя лодка а не его. Эх! Это точно! Это моя лодка и ничья больше. Чёрт с ним, один раз живём! Я вышел на Мадагаскар.
Рейс получился удачный. Проходя острова Мафия, я лишился ветрового рулевого. Ночью он запутался в длинной рыбацкой сети. Я нырнул под лодку с ножом, но, прежде чем я успел срезать сеть, триммер оторвался и утонул. Теперь мне нужны были встречные ветра, при которых Кехаар сам держит курс. И я получил их, лишь штили и встречные ветра на протяжении последующих двух тысяч миль. Переход через Мозамбикский пролив был быстрый, я бы даже сказал приятный. Пять дней, чтобы дойти до берега и ещё два, чтобы спрятаться в своём личном убежище в устье Барамахами в двадцати милях от Носи Бэ.
Глухой угол в Барамахами я выбрал не случайно. Я выбрал его своим личным портом входа уже давно. В этот раз я избегал встречи с властями Носи Бэ как дьявол избегает святой воды.
Их пошлины за оформление входа достигли совсем ненормальных размеров, у меня не было таких денег. К тому же у меня был груз. Они очень любопытны и всегда настаивают на том, чтобы подняться на борт. Несколько мешков одежды, которые были у меня в прошлый раз, легко было рассовать по лодке, но пять больших спрессованных тюков с наклейками «Канада» потребовали бы какого-то объяснения. Четыре месяца спустя я вернулся уже не с пятью, а с двенадцатью тюками. Пришло время использовать мой опыт хорошо прятаться.
