Смотрит на неё, в глазах пляшут веселые черти. Агата устраивается на его бедрах. Сложно игнорировать его возбуждение, поэтому сдвигается чуть ниже.
— Давай сюда руки, — требует Агата, надеясь, что он не будет с ней спорить. Черт возьми, да у неё и опыта — всего ничего, а то, что она пробует сейчас, — она видела в какой-то мелодраме и никогда не проверяла на практике. И страшно налажать, страшно выглядеть глупой, страшно не оправдать его ожиданий. С ним всегда безумно хорошо, настолько, что кажется, что так и вовсе не бывает. Даже сейчас её будто окутывает его внутренняя сила, и от одного этого ощущения её бросает в дрожь. Она в безопасности, с ним — в безопасности.
Генри садится, Агате на миг кажется, что он решил не идти у неё на поводу, но он сбрасывает с плеч рубашку, вытягивает руки вверх.
— Так удобней, — шепчет он прямо ей в губы, и Агата нервно хихикает и тянется к его запястьям с галстуком. Руки даже подрагивают от волнения, пока она затягивает узел. Он смотрит на неё снизу вверх, как на дивное чудо, дышит — и от его дыхания, прогревающего тонкую ткань водолазки, по коже будто растекаются во все стороны крохотные искорки, а внизу живота снова скручивается сладкий спазм. Как же мало ей надо для того, чтобы растерять из головы все мысли, если рядом оказывается он.
— Привязать не хочешь? — Генри по-прежнему улыбается, кажется даже сейчас чертовым хозяином положения. Так оно и есть, да. Он просто позволяет ей играть по своим правилам. Но они есть — её правила. И это замечательно. И сейчас, раз уж ей так хочется быть амазонкой и «делать все самой» — она будет.
Агате кажется, что в её голове играет какая-то нетерпеливая дикая музыка. Будто скрипку выпустили на волю. Его предложение приходится отвергнуть, хвосты у галстука оставлены слишком короткие. Зато крепко.
Агата раздевается. Торопливо, пока не успела передумать, чувствуя, как подступает паника, сбрасывает на пол водолазку, брюки, даже трусики — и те сдирает с тела, не желая оставлять своим страхам ни клочка в душе, и на краткий миг замирает, ловя взгляд Генри. Зачарованный взгляд.
— Ты такая красивая, — разумеется, наверняка он говорил это всякой девушке, с которой спал, но сейчас он говорит это ей, никому иному. Этот совершенно невозможный мужчина сейчас считает красивой её. Черт, даже это трогает её до глубины души.
— Ну, до тебя мне далеко, — наконец соображает сказать Агата, справляясь со смущением.
— Больше дела, птичка, — ухмыляется демон, — давай уже. Задай мне жару.
