— Хотя… хотела бы.
— Нормально! — растянул губы в кислой улыбке потенциальный жених. — Я в том смысле, что это нормальное желание. А мне, Ольга Максимовна, не везет. Все какие-то мымры попадаются.
— И часто не везет?
— Понимаю, тут хвастать нечем, но я обжигался трижды. И странная закономерность: когда ухаживаешь, предложение делаешь и все с цветочками да с конфетками — не девушки, а золото. Но зато после загса, хоть караул кричи. За один месяц в мымру превращается. Только прошу не беспокоиться, Ольга Максимовна, официально я совершенно бездетный. Алиментов никому не плачу и платить не собираюсь.
Вадим Сазонович манерно оттянул мизинец и потрогал им несуществующие усы. Жест был до такой степени некстати, что Оля почувствовала раздражение.
— Я коплю на машину, Ольга Максимовна. И, между нами говоря, близок к цели. Сейчас это модно. Простите, а у вас есть машина?
Оля, чтобы не выдать свои чувства взглядом, прикрыла глаза рукой.
— Есть, — ответила она спокойно. — «Мерседес-бенц» последнего выпуска.
— Нормально, — привстал со стула Вадим Сазонович. — Наверное, оттуда привезли? — Он кивнул головой.
— Оттуда. И кое-какие сбережения есть. Доллары, фунты, сертификаты.
Вадим Сазонович так и замер, зависнув над стулом. Потом нетвердыми руками подтянул к ноге портфель, раскрыл его и выложил на стол коробку конфет и букетик цветов.
— Это вам, Ольга Максимовна. За разговором чуть не забыл про подарочки.
Настроение у гостя улучшилось. Вежливая улыбка преобразилась в обволакивающе-значительную, тембр голоса зазвучал проникновеннее, глаза слегка затуманились.
— А я все думаю: чей это мерседес бегает по городу? Кстати, за рулем сидел мужчина.
— Это мой дядя.
— А вы, я посмотрю, широкая натура: кому-то доверить мерседес…
В любой другой ситуации Оля бы совершила антиобщественный поступок, но не в этой. Она всеми фибрами презирала гостя с глазами-ценниками, презирала себя за то, что согласилась на эту авантюру с объявлением. Оля сказала:
— Вадим Сазонович, а ведь вы написали не только мне.
Вадим Сазонович откинулся на стуле и рассмеялся.
— Нормально! В проницательности вам не откажешь. — Он неожиданно посерьезнел: — Да ну их всех, знаете, куда?.. Сейчас я на ваших глазах весь список… Хотите?
— Конечно, хочу.
Снова руки Вадима Сазоновича нырнули в портфель, извлекли на свет какие-то листочки и с ожесточением разорвали их на клочки.
— Вот так мы! Вот так, — приговаривал он. — Мне никого не надо. А теперь, что я должен сделать?
