Из гостиной два выхода: один — в спальню, другой — в коридор холла второго этажа особняка. В спальне широкая кровать с балдахином, на прикроватных тумбах эксклюзивные французские светильники нежно-салатового цвета, великолепный резной комод и огромное венецианское зеркало в золоченой оправе над необыкновенно красивым туалетным столиком на гнутых ножках.
Стараниями усердной домработницы Маняши во всех комнатах наведен столь идеальный порядок, что помещения кажутся нежилыми. Ни одной личной вещи Милы на виду, ни одной фотографии. Словно она начинает существовать в этом доме и в этих комнатах, только когда приезжает.
Мила тут же отгоняет возникшее вдруг ощущение неприкаянности, легко убеждая себя в том, что здесь ее любят, рады и счастливы приезду, и принимается рыться в шкафах, до отказа набитых нарядами, выбирая что-нибудь попроще.
Тем не менее, видимо, для того чтобы лишний раз доказать домработнице — преданной и любящей хозяина и почему-то недолюбливающей его племянницу, — кто здесь истинная хозяйка, Мила разбрасывает везде свои вещи и расставляет в комнатах многочисленные фотографии, спрятанные Маняшей после ее отъезда глубоко в ящики комода. И тут же чувствует себя уютно и комфортно в окружении собственных любимых изображений.
Это своего рода месть наводимому в ее комнатах ненавистному порядку, а также протест против навязываемых кем бы то ни было правил, которые может устанавливать для себя только она сама и никто кроме, тем более — какая-то там прислуга.
«Как собака, которая метит свою территорию», — невольно подумала Мила о себе. И снова некое неуловимое чувство тревоги, зародившееся неизвестно по какому поводу, коснулось ее почти незаметно, словно еле ощутимое колыхание воздуха от взмаха крыльев бабочки.
Можно, конечно, прикинуться дурочкой и сделать вид, что ничего не происходит. Но нервы словно оголенные провода и четко реагируют на все, что есть, и особенно на то, чего нет. Пока нет. Вот если бы она здесь постоянно жила, то установила в имении свои правила, а сейчас приходится довольствоваться малым.
Может, и нет ничего. Просто она очень устала, и ей нужен элементарный отдых.
«Так и с ума недолго сойти. Нет, сейчас никакого анализа, никаких мыслей, никаких отрицательных чувств. Только расслабление и положительные эмоции. Беру тайм-аут. А иди-ка ты, дорогуша, со своими сомнениями в баню», — решила после невеселых раздумий Мила и, закусив приготовленными заботливой Маняшей бутербродами с икрой, принялась собираться.
