– Возможно, и так, но у вас мало выбора.
– А у вас был выбор!
– У меня был, – тихо произнес он, – это уж точно.
Уильям протянул ей раскрытую ладонь, желая помочь встать. Она взглянула на нее и коснулась кончиком пальца длинной линии, бегущей посередине.
– Вот тут я вижу, что вы – проницательный человек.
Девушка вглядывалась в линии руки. Свет был очень тусклым.
– А эти линии говорят о том, что ваша воля, сердце и тело обладают силой. Я не понимаю, зачем вы связались со столь недостойным человеком, как Джаспер Масгрейв.
Мужчина сжал ладонь в кулак.
– Не стоит говорить мне всей этой чуши, цыганка, – тихо промолвил он. – Я не просил читать по моей руке, и я не смогу даровать вам за гадание ни свободы, ни монеты.
– Считайте, что вы заплатили своим добрым советом.
Уильям рассердился.
– Посмотрим, воспользуетесь ли вы им.
Порывисто повернувшись, он вышел из темницы.
Отец девушки похрапывал на соломе. Стражники о чем-то тихо переговаривались в коридоре. Тамсина вздохнула и прижалась затылком к стене. Закрыв глаза, она пыталась немного утихомирить бушевавшие в ней чувства и эмоции.
Уильям Скотт уж слишком заполонил ее мысли… Его лицо… голос… его прикосновения и доброта… Она вспоминала тот момент, когда его кинжал разрезал веревки, связывавшие ее запястья. Тогда все и случилось. Порез на запястье был неглубоким, однако его значение в ее жизни оказалось поистине огромным.
Уильям Скотт из Рукхоупа коснулся ее кожи и смешал их кровь, пусть даже и непреднамеренно. Он понятия не имел, что совершил, но она-то все хорошо понимала. У ромалов принято, нанеся друг другу порезы, смешивать кровь, давая обет верности в браке. В цыганских таборах она несколько раз была свидетельницей таких церемоний. Арчи, она знала, тоже женился на ее матери с соблюдением этого обряда.
Но когда подобное происходит непреднамеренно… Она не знала, что и думать. Ее отец, дедушка и бабушка, доведись им это увидеть, сочли бы случившееся перстом судьбы, а их брак – заключенным свыше.
Даже если ее и Уильяма Скотта теперь связывают брачные узы, об этом лучше помалкивать. Ирония судьбы заключалась в том, что прежде Тамсина и не помышляла о браке. Ее отец и дед искали ей мужа среди шотландцев и ромалов, но ни один мужчина не согласился взять себе в жены калеку. Они заявляли, что уродливая рука может стать проклятием для всего их рода.
Поначалу Тамсина остро ощущала собственное унижение, но отказы продолжались, и девушка пришла к мысли, что отнюдь не хочет замуж. Ни один мужчина не примет ее и не полюбит, а выходить замуж за того, кого можно подкупить или принудить к браку, она не желала.
