Этим утром, вернувшись домой лишь пару часов назад, песчинка выбрала черно-серый комплект. Светло-серые, почти белые шаровары, тон в тон водолазку, закрывающую абсолютно всё и верхнюю черную шифоновую тунику с серебряной вышивкой. На голову серый платок с черными редкими волнистыми линиями, а на лицо минимум косметики. Ну вот, осталась сумка с тетрадками и ручками, ватрушки тетушки… и на первое вводное занятие.
Ой, Шалика…
– Извини. – моментально найдя дующуюся знахарку взглядом в большой светлой аудитории, заполненной примерно на две трети, Сэндира подошла к ней сама и устроилась рядом. – Вчера случилось нечто крайне важное, я просто не смогла вернуться. Ты сильно сердишься?
– Сильно. – даже не повернув голову, девушка глухо буркнула, бездумно листая пустую тетрадь.
– Я могу надеяться, что ты меня когда-нибудь простишь? – и столько искреннего раскаяния было в тоне песчинки, что знахарка не выдержала и скосила взгляд.
– Между прочим, я на тебя надеялась.
– Прости. Но на меня вчера свалилось такое… нехорошее известие, что я не смогла… – отведя взгляд и снова тяжело вздохнув, Сэндира продолжила: – Я ведь всегда думала, что я сирота. А вчера…
– Здравствуйте, дорогие первокурсники! – зашедший вместе со звонком в аудиторию тот самый магистр, что принимал у них вступительный экзамен, кивнул всем присутствующим, и пройдясь по всем внимательным взглядом, отмечая кто, где сидит, зачем-то задержал его на Сэндире. – Меня зовут Эдгар Кошитцу, для вас Магистр Кошитцу. И преподавать дисциплины общего характера я буду у вас весь год…
Так, а зачем так многозначительно улыбаться, глядя мне четко в глаза, магистр? Не подскажете?
Без труда выдержав мужской взгляд, песчинка позволила себе не менее многозначительную ответную усмешку. Вариантов столь пристального внимания довольно много, но ни один из них ей не помеха. Владыка, Ингир, Тарисшай и сам он, Эдгар. Мужчины. Мужчины, которые думают, что могут на неё повлиять. Глупцы.
– А теперь открываем тетради и записываем основные положения и внутренние правила Академии…
Первая пара, вторая пара, третья… перерыв… Ничего нового, всё, как везде, может лишь кое-какие нюансы. А всё из-за специфики страны и заветов предков. Мальчики отдельно, девочки отдельно. И не дай боги мальчики попытаются навязаться девочкам, как это пытались сделать пятикурсники… как минимум выговор, как максимум исключение из Академии.
Впрочем, эти правила действовали лишь в стенах самой Академии, вне их – не пойман – не женишься.
