— Я ненавижу Нью-Йорк летом, сказала она Николасу за стойкой бара, когда они встретились на следующий день. — Знаешь, однажды я просидела все лето в кабинете без кондиционера, не выходя на улицу. Я боялась, что сойду с ума. Еду мне носили, офис был завален работой, которую я едва успевала перелопачивать. Я ужасно устала. В конце концов я не выдержала и первым же утренним рейсом вылетела в Париж. Через две недели они нашли меня и там. — Она отвела взгляд в сторону. — Тем не менее, когда я вернулась в компанию, бешеная гонка уже закончилась.
Солнце начинало опускаться. Море окрасилось в темнокрасный цвет и переливалось в лучах еще яркого солнца.
Юстина молчала, продолжая неподвижно сидеть в кресле.
— Мне очень нравится двор университета, — начал Николас, решив нарушить тягостную тишину. — Конечно, это было всего лишь в начале февраля, но я представляю, как хороши летом эти газоны с красными магнолиями и густые зеленые кроны старых дубов. Студенты — народ весьма любознательный и проявляют искренний интерес, стоит только увлечь их. Кажется, они были очень удивлены, что я добивался от них знаний в достаточно полном объеме. Другие профессора не так уж много уделяли студентам внимания, они больше интересовались собственными работами.
— Значит, тебе нравится преподавать?
— Я не задумывался над этим. — Он налил себе джину с тоником и выжал лимон в наполненный льдом стакан. — Еще мне кажется, что некоторые профессора затягивают семестр. Все это я могу заметить только потому, что они не придают мне особого значения и не принимают меня всерьез. Для них главным является публикация их собственных работ. Педагогика — лишь необходимая реальность, с которой они вынуждены сталкиваться каждый день. — Он пожал плечами. — Мне кажется, они возмущены моим назначением. Я читаю лекции наравне с ними без всякого педагогического образования.
— Так кто же ты? — Ее лицо находилось очень близко, глаза ее блестели. — У тебя азиатский тип лица, глаза и широкий подбородок выдают тебя.
— Мой отец родился в Англии, — сказал Николас. — Он был евреем и ему пришлось изменить фамилию, чтобы заниматься бизнесом, а затем пойти служить в армию. Он был полковником.
— Как его звали? Я имею в виду его подлинную фамилию.
— Не знаю. Он никогда не говорил об этом. «Николас, — сказал он мне однажды, — какое значение имеет фамилия человека? Человек, который будет говорить тебе о важности своей фамилии, обыкновенный лжец».
