— Лучше бы он позвонил мне.
— Ему сейчас нелегко.
Юстина покачала головой.
— Они ведь были его друзьями. Я не хочу навязываться ему, у каждого из нас своя жизнь.
* * *
— Девушки позаботятся о вас, месье. — Метрдотель махнул рукой в сторону крутой и темной лестницы..
На втором этаже был занят только один столик возле двери. Задняя часть комнаты находилась как бы на возвышении, позади которого шел ряд окон.
Две девушки-официантки были очаровательны. В темных блузках и коротких юбках они говорили с едва заметным акцентом.
Крокер направился к столику возле окна, одна из официанток тут же подошла к ним и протянула меню.
— Как давно ты знаешь Танака? — спросил Крокер. Глазами он пробегал меню.
— Около шести лет, — сказал Николас. — Мы познакомились в школе кендзюцу.
— Здесь?
— Да. Я до сих пор ее посещаю. После обеда я могу тебя туда сводить.
— Начало моего обучения? Хм-м, думаю, что закажу мясо и яичницу.
Девушка поставила на стол их выпивку, кир для Николаса и майерский ром для Крокера. Крокер сделал заказ, Николас заказал то же самое. Когда девушка ушла, он продолжал:
— А где Танака достал средства для содержания школы?
— Наверное, заработал. — Николас отхлебнул из стакана. — Кажется, у него было немного денег, когда он приехал сюда. Его мать кое-что оставила ему после смерти.
— Сколько?
Николас пожал плечами.
— Понятия не имею. Его семья считалась состоятельной, но в ней было девять детей.
— И где же они?
— Насколько я знаю, в Японии. Терри был единственный, кто уехал.
— А его отец?
— Убит во время войны.
— Хм-м. — Крокер наморщил лоб. — И все-таки для открытия школы нужна была немалая сумма.
— К чему ты клонишь?
Крокер пожал плечами и отхлебнул из стакана.
— Он мог взять заем, но был не в силах расплатиться.
Николас покачал головой.
— Терри выплатил последний взнос еще девять месяцев назад. Школа процветает.
— Кто-то там занимается?
— Еще как. Лейтенант…
Крокер предупреждающе поднял ладонь.
— Я просто рассматриваю все возможные обстоятельства. Ты уверен, что он был честным человеком? Ты ведь не мог находиться рядом двадцать четыре часа в сутки.
— Это не обязательно. Я знал его. Поверь мне, Терри не занимался ничем противозаконным.
— Значит, мы по-прежнему топчемся на месте. — Он принялся за еду.
Николас сидел неподвижно. На шее сильно пульсировала вена, в голове будто пронесся смерч. Голос предков призывал к мести. Его пальцы под столом стали твердыми, как ножи, мускулы — крепче стали. Он превратился в живую машину-убийцу.
