В безоблачном небе по-прежнему ярко светило солнце. Мокрая рубашка Николаса прилипла к телу. Пальцами он пригладил волосы, сожалея, что не подстригся, тогда не было бы так жарко.
Встретить его должен был не сам Винсент, а детектив лейтенант Крокер. Лью Крокер.
Из плотного потока машин вынырнул длинный черный лимузин и остановился у тротуара напротив Николаса. Стекла автомобиля были затонированы и это мешало как следует рассмотреть сидящих внутри. Задняя дверца открылась, из машины высунулась фигура и кивнула ему.
— Садитесь, мистер Линер, — послышался низкий голос.
Пока Николас колебался, распахнулась передняя дверца, и загорелый мужчина в темно-синем костюме пригласил его в лимузин. Дверцы мягко закрылись, и шикарный автомобиль медленно влился в поток машин.
Внутри было просторно и тихо, хотя за окном шумел большой город. Сиденья были обтянуты серым вельветом, как в дорогом барс, мощный двигатель шумел едва слышно.
В лимузине сидело трое: шофер, рядом с ним человек в темно-синем костюме, а на заднем сиденье развалился высокий, массивного телосложения мужчина, одетый в дорогой светлый костюм. Николас заметил, что под костюмом не было и грамма жира, у этого человека чувствовались стальные мускулы и широкая кость. А большая голова и выдающаяся вперед массивная челюсть придавали ему довольно агрессивный вид.
— Хотите выпить? — Здоровяк сказал это командным голосом, и мужчина в темно-синем костюме с готовностью повернулся к ним.
— Баккарди с лимоном, если можно. — Тут же синий костюм открыл маленький бар, расположенный прямо перед ним. Николас услышал, как в стакан упал лед. Он был спокоен, хотя до сих пор не имел понятия, кто эти люди, надеясь вывести их на разговор.
— Не очень-то вы похожи на свою фотографию, — сказал здоровяк тоном, не терпящим возражений.
Николас отхлебнул баккарди и нашел его недурным. Проглотив его, он сказал:
— Вы знаете обо мне больше, чем я о вас.
Здоровяк пожал плечами.
— Так и должно быть.
— Это ваша точка зрения.
— Существует только одна точка зрения, мистер Линер.
— И много вы знаете обо мне? — спросил Николас. Он был почти уверен теперь, — лицо здоровяка было ему знакомо.
Здоровяк повернулся и холодно взглянул на Николаса.
— Достаточно, чтобы захотеть поговорить с вами с глазу на глаз.
Это было то, что нужно.
— Сначала я не узнал вас, — сказал Николас. — Я никогда не видел вас без бороды.
Здоровяк улыбнулся и потер свои гладко выбритые щеки.
— Действительно, я изменился. — Затем с его лица исчезло всякое добродушие, оно стало словно высеченным из гранита, перемена была поразительной. — Зачем вам моя дочь, мистер Линер? — Его голос раздался, словно щелчок кнута.
