Винсент уставился в окно, медленно прихлебывая чай. На улице было по-прежнему темно — всего четверть пятого утра, но он всегда вставал так рано.
* * *
Николас проснулся незадолго до восхода солнца. На миг ему почудилось, что он опять в своем старом доме на задворках Токио, в саду, где шелестит высокий бамбук. Он слышал отрывистые крики кукушки, шум проснувшегося города, суетливого и многолюдного, такого далекого.
Он повернул голову, проснувшись лишь наполовину, и увидел девушку, лежащую рядом. Юкио. «Она вернулась», — подумал он. Он знал, что это произойдет.
Николас резко сел, сердце бешено колотилось. Сквозь распахнутое окно доносился шум моря и крики чаек. Николас несколько раз глубоко вздохнул.
Он осмотрелся и увидел широкий нос Юстины, пухлые чувственные губы, раскрытые во сне, ее обнаженное тело было скрыто одеялом лишь наполовину. Она крепко спала.
Что же он в ней нашел, что заставило так бурлить его кровь? Глядя на нежное теплое тело, он возвращался в Японию, в свое прошлое…
* * *
Винсент Ито приехал в медицинское управление, расположенное на Первой Авеню, за четыре минуты до восьми утра. Войдя через широкие стеклянные двери, он кивнул полицейскому охраннику и поздоровался с седовласым Томми, шофером Нага Граумана. Затем прошел в 134 комнату, зная, что у него достаточно времени, чтобы выпить кофе перед началом утреннего заседания. Потом направился в переполненный кабинет.
Нат Грауман, начальник медицинского управления полиции Нью-Йорка, был очень крупным человеком. У него были узкие, черные и блестящие, глубоко посаженные глаза, лицо бледное. Широкий нос был сломан, вероятно, в одной из ночных уличных драк в Южном Бронксе, где он родился и вырос. С волосами пепельного цвета контрастировали черные, как уголь, усы.
— Подожди минуту, Винсент, — сказал Грауман, когда закончилось совещание.
Винсент сел на зеленый стул, стоящий в противоположном конце длинного стола, и достал дипломат.
Они были друзьями, зная друг друга не только по работе, но со временем их дружба, казалось, поутихла. Грауман уже был заместителем, когда Винсент только пришел сюда, с тех пор прошло немало времени. Возможно, на их отношения повлияли деньги. Работы все прибавлялось, а над ними, как гора, надвигался финансовый крах. В городе были более серьезные проблемы, чтобы беспокоиться о тех людях, которых ежедневно избивали, резали, душили, топили, травили и стреляли. Восемьдесят тысяч людей ежегодно погибали в Нью-Йорке и около тридцати тысяч проходили через их управление.
