— Ну-ну, — повторил он тем же тихим голосом, не сводя с меня глаз. — И многих вы теряете?
— Не особенно, если мы находим общий язык.
— Хотите сигару? — спросил он. Я взял ее и сунул в карман.
— Мне нужно найти жену, — сказал он. — Она пропала месяц назад.
— Понятно, — сказал я. — Я найду вам жену.
Мистер Кингсли хлопнул по столу обеими руками:
— Думаю, и вправду найдете. — И улыбнувшись, добавил: — Таких щелчков по носу я не получал уже четыре года.
Я промолчал.
— Черт! — сказал он. — Мне даже понравилось. Действительно понравилось. — Он запустил пальцы в густую темную шевелюру. — А от жены я ничего не слышал уже месяц. Она была в горах. Там у нас коттедж около Пумьей Вершины. Знаете это место?
Я сказал, что знаю.
— Коттедж находится в трех милях от поселка, — продолжал Кингсли. — В конце — подъезд по частной дороге. Стоит он на берегу озерца, называется оно Оленье. Нас там трое совладельцев, в вскладчану мы возвели плотину. Участок большой, земля, правда, еще не обихожена, но со временем мы ею займемся. У моих двух приятелей тоже по коттеджу, а в четвертом бесплатно живет с женой некто Билл Чесс. Он ветеран войны, инвалид на пенсии и присматривает за порядком. Больше никого нет. Жена уехала туда в середине мая, два раза приезжала на выходные, хотела снова появиться двенадцатого июня на вечеринке, но так и не появилась.
— Что-нибудь вы уже предприняли?
— Ничего. Абсолютно ничего. Даже не был там.
Он умолк, чтобы дать мне возможность спросить: «Почему?»
— Почему? — спросил я.
Мистер Кингсли отодвинулся вместе с креслом и открыл ключом ящик стола. Он вынул оттуда сложенный листок бумаги и бросил мне. Я развернул его. Это оказалась телеграмма, посланная из Эль-Пасо четырнадцатого июня в девять девятнадцать утра. Адресована она была Дерасу Кингсли, Беверли-Хилс, Карсон-драйв, дом 965.
«Уезжаю Мексику получить развод тчк выхожу за Криса тчк желаю счастья Кристл».
Я положил телеграмму на стол рядом с собой, а он уже протягивал мне большую четкую фотографию на глянцевой бумаге, изображавшую парочку на пляже под грибком. Мужчина сидел в плавках, женщина — в очень открытом белом купальнике. Красивая, хорошо сложенная блондинка, молодая, улыбающаяся, и дюжий смуглый парень около шести футов с темными прилизанными волосами. Плечи широкие, ноги стройные, зубы белые. Типичная гроза супружеских перин: мозги — птичьи, а руки приделаны лишь для того, чтобы обнимать. На пальце парень крутил темные очки и смотрел в камеру со спокойной заученной улыбкой.
