Только у Шоны вписаться не получалось. И она все время… злилась. И объясняла свою озлобленность тем, что так ведет себя любой сирота, где бы он ни оказался. Она выжила во всех приемных семьях, говорила она себе. Выживет и здесь.
– Когда закончится твое противостояние? – как-то вечером спросил ее Малак.
Он сделал их совместные трапезы еще более мучительными, решив, что они будут есть все вместе, как семья. Шона не могла понять, почему в ней так странно отзывается слово «семья», которое никогда ничего для нее не значило. Пока рядом был Майлз, она вынужденно прикусывала язык и притворялась, будто все в порядке. И у нее почти получалось. Но в тот момент, когда за Майлзом приходили его любимые няньки и забирали его, она вставала, занимала боевую стойку и отказывалась принимать участие во всем, что не касалось пользы для ее ребенка.
– А когда ты прекратишь делать вид, что я когда-нибудь стану твоей королевой? – вопросом на вопрос ответила Шона. – Только после этого можно ожидать, что мое противостояние прекратится. Не раньше.
– Мне вот интересно узнать, есть ли у тебя какое-либо расписание. – Малак откинулся на груду подушек. Он выглядел слишком непринужденным. – Скажу тебе откровенно, Шона, но это уже становится скучным.
– Боже упаси! Я совсем не хочу утомлять тебя. – Шона закатила глаза. – Что может быть хуже?
– Я могу придумать много вещей и похуже, – вкрадчиво сказал он.
Шона не была дурой и услышала предостережение в его голосе. Но все равно решила его проигнорировать.
– А я не могу, – заявила она.
Это было опрометчиво с ее стороны.
Потому что Малак ей на это улыбнулся.
А потом одним движением, которое подчеркнуло его грацию и силу, поднялся на ноги.
Сердце Шоны подпрыгнуло куда-то к горлу, по ее спине пробежал холодок.
«Беги», – подсказывал ей внутренний голос, но ноги приросли к полу.
– Что ты делаешь? – сдавленно спросила она, радуясь тому, что хотя бы не заикается.
В улыбке Малака появилась жесткость.
– Мне пришло в голову, что я неправильно действовал, – сказал Малак с тихой яростью, которую Шона смогла прочувствовать каждой своей косточкой.
– Не знаю, что ты имеешь в виду, но…
– Как говорится в пословице? – спросил он, но Шона знала, что этот вопрос риторический. Его глаза горели, а взгляд был жестким и полным страсти. И от этого ей хотелось одного – растаять. – Ласковый теленок двух маток сосет, не так ли?
Но Малак не стал ждать, пока она придумает ответ.
Он просто направился к ней.
