Малак не потребовал, чтобы Шона передала ему спящего Майлза, ни в машине, ни когда они прибыли на аэродром на берегу озера Поншатрен и сели в ожидавший их частный самолет с роскошными эмблемами королевского дома Халии.
Шона не понимала, что с ней не так, почему в его действиях и поступках она видит доказательства тому, что Малак… не обязательно хороший человек, но лучше, чем она себе представляла все эти годы, лежа без сна долгими ночами.
«Ты слишком жалостливая», – сказала она себе, но это не помогало.
И тем более ничего не изменило.
Оказавшись на борту частного самолета, который напомнил Шоне тот чрезмерно роскошный гостиничный номер, где пять лет назад она заварила эту кашу, Малак любезно проводил ее в одну из комнат и наблюдал своими темно-зелеными глазами, как она укладывает Майлза в кровать. Малак шагнул ближе, и Шона затаила дыхание, но все, что он сделал, – это встал у кровати и смотрел на спящего ребенка.
Своего сына, которого он никогда не видел.
Шона никогда не скучала по Малаку. Возможно, она и желала бы, чтобы все сложилось по-другому, но она никогда не скучала по нему. Не тратила время на мечты о счастливой семье, представляя Малака и Майлза, отца и сына, вместе. Это был еще один результат ее воспитания – она никогда не верила в счастливую семью, даже не была уверена, что верит в существование отцов. В ее свидетельстве о рождении в графе «Отец» был прочерк, и за восемнадцать лет, проведенные под опекой государства, она не встретила ни одного мужчину, заслуживавшего этого звания.
Было что-то особенное в том, как Малак смотрел на Майлза. А может быть, дело было в том, что они впервые втроем оказались в одном помещении – ее маленький мальчик и его родители.
У Шоны никогда не было такого опыта. Поэтому она не догадывалась, что именно об этом она и мечтала. Что именно этого она жаждала всем сердцем.
Когда она осмелилась поднять глаза, Малак обратил на нее свой непроницаемый темно-зеленый взгляд. И у нее возникло странное желание извиниться. Хотя она не понимала, за что.
Воздух между ними словно сгустился. То ли от избытка чувств, то ли от сожалений. О том, что потеряно время, что у маленького мальчика, который невинно спал между ними, отняли столько лет общения с отцом.
До этого момента Шона не понимала силу семьи, силу крови, пока не обнаружила, что тоскует по вещам, которых никогда не хотела.
– Малак… – Шона не знала, что хочет сказать.
– Мы немедленно взлетаем, – произнес Малак холодным и обвиняющим тоном. – А когда мы приземлимся, то окажемся в столице Халии. Полагаю, что для встречи с сыном это место не хуже любого другого.
