– Браун, – громко сказала я, – прошу вас лично проверить сундуки моей уважаемой свекрови, не хотелось бы потерять ее карету из-за магического возвращения предметов на место.
Дворецкий расцвел: по всей вероятности, он от расстройства позабыл, что на дом наложено охранное заклинание, не позволяющее вынести ничего «зафиксированного» магом. Надеюсь, он успеет растолковать это слугам вдовствующей леди Кармель… лопнувшие сундуки с багажом – плохая примета.
Эти хлопоты позволили мне взять себя в руки, так что до гостиной я дошла уже спокойно, а буквально через пару минут лакей открыл дверь, впуская лорда Вервиля. Королевский секретарь был по-прежнему великолепен – серый дорожный костюм, черный шелковый платок на шее, тяжелая шпага у бедра. Вежливо поклонившись, он спросил моего мужа. В ответ я предложила ему немного подождать, скоротав время разговором и бокалом вина.
Вервиль не отказался: присел на диван и с интересом наблюдал, как я вызываю служанку, наполняю бокалы, а потом присаживаюсь в кресло.
– Вы повзрослели, Владира, – отметил он, сделав первый глоток. – Замужество явно пошло вам на пользу!
– Благодарю вас за комплимент, лорд Вервиль, – склонила я голову, стараясь удержать предательский румянец. – Хотите фруктов?
Королевский секретарь так же вежливо отказался, а потом неожиданно завел со мной разговор о том, что я считаю важным в браке.
– Скажите мне, леди Владир, что вас примиряет с браком? Ведь вы уже не раз выходили замуж без возражений.
– Я следовала королевскому повелению, – ответила я, опуская глаза.
Не говорить же лорду Вервилю, что я была влюблена в него практически с восьмилетнего возраста? Что выполнила бы любую его просьбу? Что хотела показаться перед ним красивой и недоступной, как героини любовных романов? Теперь все это казалось такой глупостью…
– Нет, я хотел вас спросить не об этом, – покачал головой Вервиль. – Я вижу, что вы все еще верите в счастливый брак. Почему?
Вопрос прозвучал неожиданно и заставил меня задуматься. Все время, пока я готовилась к ответу, королевский секретарь просидел, угрюмо глядя в пол. Это было так непохоже на него, полного жизни светского красавца и дамского угодника, что пришлось мне сказать ему чистую правду:
– Конечно из-за детей, милорд! Вы ведь понимаете, что человек благоразумный вполне может прожить один или как незначительная, почти отдельная часть большой семьи. Но если он выбирает брак – значит, он хочет иметь свое продолжение и готов для этого поступиться своей индивидуальностью.
