Но дальше были лишь заверения, что все в доме здоровы и ждут возвращения мужа и опекуна к осеннему балу.
Переглянувшись, Вервиль и Кармель пожали плечами: Владира, конечно, еще очень молода, но не в ее правилах бросать письмо незаконченным – значит, на то были неизвестные им причины.
Причина в это время стояла перед девушкой и ковыряла ботинком прожженный в трех местах паркет.
– Саньо! – устало потирая лоб, Владира подумала, что сейчас она напоминает себе свою же собственную гувернантку. – Ну как ты ухитрился взорвать колбу с кислотой?
– Я нечаянно, миледи! – Мальчик уставился на Владиру темными глазами, невероятно похожими на глаза Вервиля, и девушка ощутила укол вины. Тем не менее, образ Полин не позволил ей размякнуть: – Все равно не верю, – отмахнулась она. – Раз было интересно узнать, что будет, если в кислоту добавить воду, а потом криво поставить щит, изволь теперь навести здесь порядок! И паркет тоже восстановить!
– Но я еще не знаю заклинания восстановления! – испуганно пробормотал Саньо.
– В твоем распоряжении вся библиотека и наставники! – сурово напомнила хозяйка дома. – И учти, на все дается три дня! – Мальчик поморщился, но не стал спорить и молча взялся за тряпку – сначала следовало убрать осколки любимой люстры леди Владиры.
Однако стоило хозяйке дома уйти, как в окно заглянула вездесущая леди Фиона. Увидев разрушения, она присвистнула и предложила, глядя на расколотые и прожженные паркетные плитки: – Саньо, давай сбежим!
– Не могу, – вздохнул мальчик. – Леди Владира приказала убрать.
Фиона еще раз посмотрела на разруху в комнате, служившей иногда утренней столовой, и скривилась:
– Да ты тут два дня убирать будешь!
– Госпожа дала три на уборку.
– Так пойдем сейчас в сад, а здесь потом уберемся! – Фионе не терпелось утащить мальчика к пруду и полюбоваться его редкими способностями мага-иллюзиониста.
– Миледи, – теперь уже Саньо упер руки в боки, копируя свою тетушку и осуждающе покачал головой, – сначала нужно сделать уборку! Леди Владира и так была бесконечно добра ко мне.
– Да ну, ерунда! – отмахнулась Фиа, устраиваясь на подоконнике. – Владира добрая и не будет тебя наказывать, если ты не успеешь.
Но мальчик, не поддаваясь на уговоры, собирал осколки, щепки и лоскуты, сорванные щитом с покореженной мебели. Фионе стало скучно и она принялась расспрашивать Саньо об отце, потом очень осторожно о матери. Ребенок отвечал охотно, махать веником под задушевный разговор было куда приятнее, чем в одиночестве.
