Дни последних недель слились в сплошной кошмар. Я была разбита и раздавлена. Я запуталась в часах и днях недели. Я жила от звонка к звонку адвоката Захара. И после каждого нашего разговора с мужчиной становилось только хуже.
Это полное безумие. Они говорили такие гадкие вещи про моего мужчину, тыкали мне в лицо сомнительными бумагами, называя их доказательствами его вины. Меня не пускали к нему. Адвокат практически каждый день бывал в СИЗО у Зара, мне же отказывали в такой услуге. Только от Игнатова я могла держать с любимым связь. Каждый раз я просила передать Захару, что я люблю его, что я верю ему и ни за что не оставлю его в беде. Мне кажется, он держался только мыслями обо мне и моей верой в него. Но Захару приходилось несладко. Уверена, Игнатов многое замалчивал, не желая меня расстраивать (наверняка, постарался отец). Но даже те крохи информации, что я получала, заставляли мое сердце в груди сжиматься от боли за него.
Зара избивали. Каждый день он приходил с новыми синяками и ссадинами. Зар упорно молчал, или просто Игнатов не говорил мне правды, но все это было невероятно страшно и душераздирающе.
Адвокат говорил, что шансов избежать тюремный срок ничтожно мало. Говорил, что уже готовы десятки экспертиз. Следы ее крови на его одежде, биологический материал Захара на ней… Плюс к этому показания Лены. Все были уверены в том, что Захар изнасиловал ее. Как же я ненавидела Игнатова в этим минуты… он говорил о Захаре так… словно не верил ни единому его слову. Он нес полную чушь, как и все вокруг.
Никто меня не слушает, никто мне не верит. Но я знаю это точно – Зар не мог сделать этого. Его подставили. А еще я знаю, что ему нельзя находится в том ужасном месте. Его не оставят в покое. Его мучают, пытаясь заставить взять на себя вину. Зар упрямый, он будет стоять на своем до смерти, если уверен в своей правоте. А он уверен.
– Регин, ты бы поела хоть, уже на призрака похожа. Бледная, синяки под глазами, – хмурится Даша, устраиваясь рядом со мной на диване. А я вздыхаю устало от того, что уже в глазах все рябит от бесконечных букв, а по сути ничего нового не узнала. Вокруг меня куча документов. Вернее ксерокопий – уголовное дело в отношении Захара. Я знаю наизусть каждую строчку из каждого заключения, выучила наизусть тот бред, что несла Лена. И мне приходится прилагать усилия, чтобы сдерживать себя от желания придушить эту суку.
– Мне нужно поговорить с ней. Нужно каким-то образом найти ее, – отложив в сторону бумаги, взяла в руки телефон, ища в контактах номер Игнатова.
