Может быть, личико ее когда-то было хорошеньким. А может, и не было – теперь уже не понять. Потому что над лицом поглумились особенно старательно, превратив губы в кровавую лепешку, из которой на подушку стекала струйка пенистой крови. Глаз на той стороне лица, что была видна Халиду, заплыл темно-багровым, в сумраке почти черным, а щеку прочертили несколько длинных порезов, словно по лицу девчонки махнул когтистой лапой леопард.
– Кто? – очень ровно и мягко спросил целитель, ни на мгновение не отрывая ладоней, будто оглаживающих тело девчонки. – Во что ты ее втянула, Мин?
– Ты так уверен, что это моя вина? – прошелестело слева.
Из шелковых складок рукава показалась маленькая ручка, взяла бессильно свесившуюся ладонь девушки, сжала запястье.
– А чья? – сквозь зубы проговорил Раэн, задерживая ладонь над пахом девчонки. – Вот проклятье. Мин, я ее один не вытяну. Не сейчас. Ты же видишь – у меня новая тень. Я почти пустой с прошлой ночи…
– Я вижу, – еле слышно прозвучало перекатами ручья на камнях. – Прошу, Хранитель… Что сможешь. Я отдам все…
– Когда это ты отдавала, а не брала? – зло огрызнулся Раэн, садясь удобнее, встряхивая ладонями, и Халид подумал, что речь, похоже, идет не о вознаграждении. – Мин, ее убили. Мы оба знаем, что до моего прихода ее дотянула только ты. Решила, что я не откажу той, которую учил? Да еще ребенка за мной прислала? Где, кстати, ее сестра? Марей никогда с ней не расставалась.
Минри, ничего не отвечая, отпустила руку девчонки, выдернула из своих блестящих, как темный мех, прядей длинную острую шпильку. Со своего места Халиду было видно не все, но, когда чинка, наклонившись, влила в полуоткрытый рот умирающей крупную вишневую каплю со своего белоснежного запястья – это он рассмотрел хорошо. Дернувшись, девчонка сглотнула – шевельнулось исцарапанное горло – и снова затихла, но дышать вроде бы стала чуть заметнее.
– Мин, – все так же тихо и ровно, почти ласково проговорил Раэн. – Я хочу знать, ради чего сунусь в Бездну. Кто она тебе? Где вторая девочка? Не время играть в секреты.
– Ты позволишь ей умереть, если я не отвечу?
В звенящем пении ручья слышались горечь, и мольба, и такое отчаяние, что Халид невольно бросил ладонь на эфес сабли и едва не зашипел от боли, когда ладонь обожгло. Ах ты ж, демонам твою душу в когти…
– Перестань, – прошипел Раэн. – Еще раз попробуешь заморочить ему голову – уйду. Зеринге, держи себя в руках! Мин, я жду. И девочке это на пользу не идет. Еще немного – и сам не возьмусь. Пожалей девчонку.
