Тем временем родственницы невесты уложили куски мяса в огромный казан, пересыпая резаным луком, шафраном, перцем и еще чем-то пахнущим резко и остро, но столь аппетитно, что слюна выступала от одного вдоха. Залили молодым вином, настоянным на имбире и травах, придавили гнетом. Хозяин «Черного льва», по праву слывущего одним из лучших в Харузе постоялых дворов, свое дело знал, и приготовленный им накануне по множеству старинных правил настой был чудом кухонного искусства. Не доверять же столь ответственное дело женщинам! С жертвенным мясом торопиться нельзя. Вымоченное в вине со специями, оно будет еще несколько часов томиться на медленном огне, пока не станет таять во рту, источая дивное благоухание на сотню шагов вокруг. И ни один кусочек нельзя продать. Ни одной монетки запросить!
Все мясо до последнего ломтика будет роздано каждому, кто окажется рядом, от богатого гостя до последнего нищего, случайно задержавшегося у кухонной двери. Но уж и того, кто, вкусив жертвенного угощения, не пожелает от всей души счастья и долголетия молодым, накажут сами боги, разгневанные подобной неблагодарностью. Потому что попробовать такое блюдо – редкое удовольствие и великая честь…
Раэн, разбуженный шумом, с интересом наблюдал за действом из окна, выходящего во двор. "Черный лев", облюбованный им в Харузе, был устроен по подобию всех столичных гостиниц: обеденный зал, кухня и службы на первом этаже, комнаты на втором. Как почти все крупные здания в столице, его выстроили квадратом, с мощеным двориком, где густая зелень деревьев хоть как-то спасала от дневного зноя. Конечно, обычно забоем скотины для нужд кухни здесь никто не занимался, но жертвоприношение свадебного барашка – случай особый.
Выверенный до мелочей ритуал требовал всячески ублажать и баловать подарок жениха, чтобы привести его в благодушное состояние. И забивать непременно так, чтобы баран не почувствовал ни боли, ни страха. Только тогда его жизненная сила, лишенная малейшего оттенка тьмы, напоенная удовольствием и покоем, будет наиболее угодна богам. Не забой – праздник. Что до крови, то сейчас ее смоют, не оставив и следа на плитах уютного дворика. Жара ведь, мухи…
Отойдя от окна, Раэн лег на низкую тахту, подложив руки под голову и уставившись в аккуратно вымазанный голубой глиной потолок. Похоже, обед сегодня будет на славу. Красивый ритуал. И очень подлый. Впрочем, одно другому нисколько не мешает. Вспомнилось, как ласково гладил и чесал рогатую голову хозяин «Черного льва» – добрейший и милейший дядька – прежде чем ткнуть ножом в яремную вену. И ведь ни капли лицемерия! Лакомства, украшения, забота – все от души. Как же иначе, если боги требуют искренности в мыслях и поступках? Раэн хмыкнул. Урок прост. Если тебе золотят рога и кормят сухариками – присмотрись: в другой руке может быть нож. И нужно быть бараном, чтоб не подумать об этом вовремя.
