Дернувшись, она попыталась сбросить наглую ладонь – и мужчина со смешком убрал ее, но больше по своей воле, чем подчинившись желанию Наргис. Почему-то она чувствовала это совершенно точно. Как и то, что служанка не проснется, даже если закричать изо всех сил. И слуги не прибегут, не ворвется в спальню никакой избавитель, сверкая обнаженным клинком или чародейским посохом…
Теперь она знала, почему не было спасения тем несчастным в сказках, которых посещали ночные мары, темные джинны и прочие чудовища. Потому что когда за тобой приходит настоящая беда, никто не может встать между тобой и ее холодным дыханием.
– Умница… – одобрительно проговорил незнакомец, нимало не стараясь приглушить голос. – Умная девочка. Красивая… Горячая… Гордая…
– Сгинь! – яростно выдохнула Наргис, раздумывая, как бы повернуться, не зря же под подушкой всегда дремлет кинжал без ножен. – Сгинь, нечисть! Светом тебя заклинаю!
Мужчина фыркнул. Весело и совсем не страшно, но у Наргис будто змея по коже проползла. Тяжелая, холодная и точно ядовитая.
– Разве так встречают желанного жениха? – насмешливо поинтересовался он, запуская пальцы в ее распущенные волосы. – Разве не ты днями и ночами молила богов, чтобы сняли проклятье? Вот, они услышали. Моя красавица, моя Черная Невеста… Смертельная для всех… кроме меня. Жди, драгоценнейший алмаз моего сердца, скоро мы встретимся. О, как я буду любить тебя, Наргис. Не то что эти, недостойные взгляд на тебя кинуть, но возмечтавшие прикоснуться к тебе. Жди, свет очей моих. И знай, что ты – моя. Срок близок, но тот, кто посмеет тебя украсть – умрет.
Он в последний раз погладил ее, замершую от страха и отвращения, по волосам, а потом по спальне повеяло ледяным ветром – и Наргис поняла, что никого рядом нет. Так же громко сопела в полной тишине служанка, так же потрескивал фитилек лампы, и сердце Наргис молотилось в груди, как у испуганной птицы, взятой в руки птицеловом. И неважно, что руки разжались, выпуская птицу в клетку, это только видимость свободы, раз в любое время они могут вернуться. Кому пожаловаться? Кто поможет и защитит? Дядя и Надир далеко, да и…
Она вспомнила, отчего проснулась, и снова липкий холодный страх вернулся, но теперь уже не за себя. Из какой смертельной боли выдернуло ее наглое прикосновение незнакомца? Ведь если ее сердце стучит так сильно и ровно, пусть и испуганно, значит… Значит, это не ее боль, а снова проснулась таинственная связь близнецов, заставлявшая их с Надиром в детстве плакать, когда болен или ударился другой, и смеяться, когда другой радуется.
