— Я сразу понял: нектар этот — номер один, — согласился Лон.
Зев, еще раз похлопав его по плечу, отстранился. Этим жестом давалось понять, что хозяину пора заняться другими гостями. Отведавшие нового нектара переправлялись дальше, к Эре, которая здоровалась с гостями там же, в трех шагах от супруга. Глаза ее возбужденно блестели, но не забывали время от времени приглядывать за мужем.
В тот момент, когда подходили Касс и Лон, Эра обнимала Фадиту. Она поздравляла соперницу дочери и при этом вся светилась радостью. Выражение лица Эры могло бы, пожалуй, заставить стороннего наблюдателя поверить, что больше всех вчерашней победой Фадита осчастливила хозяйку приема.
Орф стоял рядом с Прекраснейшей. Взгляд его, по обыкновению пустой, чуть удивленный, блуждал поверх голов.
— К последнему творению Зева он, конечно, приложился изрядно, — шепнул Лон. — Боюсь, он теперь окончательно станет лучшим другом.
— Бывают же такие потные лица, — подумала Касс. И возбужденное до невозможности, еще совершенно бессмысленное вдобавок…
Она смотрела на Орфа, тщетно выискивая в себе отвращение к молодому поэту, но он отвращения к себе у нее не вызывал. Скорее, сильное любопытство. Или это совсем не любопытство? Во всяком случае, хмель ее сразу прошел. Вместе с хмелем прошло ощущение праздника.
Касс внезапно захотелось подбежать к этому чужому, влюбленному не в нее человеку, обнять его, прильнуть всем телом. Она с трудом подавила в себе этот порыв, но поняла, какого рода любопытство тянуло ее к поэту. Она, Прекрасная Дева, бессовестно, постыдно желала Орфа, любовника другой Прекрасной Девы, своей ближайшей подруги.
Касс немного постояла, опустив глаза. Может, именно это желание неосознанно мучило ее в прошлую ночь… “Синдром Фадиты”, - горько подумала Касс. Необходимость обладать тем, кем владеет Фадита. То есть, говоря простыми словами, самая обыкновенная зависть. То же самое чувство толкнуло ее когда-то в постель Лона, а теперь ей понадобился Орф. Неужели, действительно зависть? Или глупое тяготение к вызывающе порочным людям? А ведь похоже, именно эти чувства и превратили Эриду в Эриду.
“Ни за что я не стану ею!” — поклялась себе Касс. Она, правда, не уверена была в том, как избежать участи подруги, но после этой клятвы все же почувствовала себя немножко легче.
Возбуждающими желание волнами Касс пронизывало напряженное ожидание. Чего-то. Совсем нового, не испытанного, не изведанного до сих пор, а другого, большого, да-да, настоящего. И почему-то захлестывала уверенность, что это что-то вот-вот произойдет.
